Полная заправка на Иссоре
Шрифт:
— Но это же получится черт знает сколько!
— В сорах, друг мой, не пугайтесь: всего лишь в сорах. А если мы эту сумму… Одну минутку (Он вытащил из кармана калькулятор)… Эту сумму переведем по нынешнему курсу в граанские барсы, то получим… получим…
— За все про все — четыреста тысяч, включая подготовку документов и все, что понадобится, — сказал Алас, не дожидаясь результата подсчетов.
— Аванс — сорок процентов — немедленно, — завершил семьянин, пряча калькулятор в карман.
— Мы готовы согласиться с вашими выкладками, — сказал Изнов семьянину. — Но вынуждены обратиться с единственной просьбой: оказать нам услуги в кредит. Видите ли, в данный момент…
— У вас нет денег?
— Вообще-то они есть. Но не при себе. Нам могут доставить их каждую минуту.
— Думаю, не позже, чем через час, — уточнил Алас. — Пойду, попробую созвониться по этому поводу…
И он торопливо вышел из обеденного зала.
— Мне очень жаль, но на таких условиях мы не работаем. У нас ежечасно меняются цены не только на жизнь, но и на все, что в ней и для нее требуется. Через пять-десять часов цены могут подскочить в сто раз, а может быть, и в тысячу. И каким станет курс — приходится только гадать. Нет-нет, друг мой, мы давно привыкли жить этим часом, а не следующим. Если деньги у вас появятся пусть и через час, то через этот самый час и будем договариваться.
— Но ведь за этот час все дело может решиться!
— Ничем не могу помочь. Да и, откровенно говоря, не знаю — стоит ли жить, если нет денег? Извините, конечно, однако…
И он широко развел руками.
— Но позвольте, — сказал Изнов. — Вот и высокоуважаемый собред может подтвердить…
— Я заранее поверю всему, что высокоуважаемый собред скажет о политике, — заявил семьянин. — Но что касается денежных дел — тут я не верю и собственным детям. — И он покачал головой. — Если удастся затянуть дело, пока вы не получите барсы — буду рад снова увидеться с вами. Во всяком случае, желаю вам самого благоприятного исхода.
И глава семьи величественно удалился, высоко держа голову.
— Кажется, нам не выкарабкаться, — мрачно подвел итоги Изнов. — Но вообще-то я его понимаю: он и вся его семья ведь поминутно рискуют быть привлеченными к суду за дачу ложных показаний.
— Не сказано, — утешил собред. — Может быть, другие будут сговорчивее… Но что касается риска — уверяю вас, вы ошибаетесь. Они занимаются вполне легальным и уважаемым у нас делом и платят, кстати, немалые налоги. Так что тут все в порядке. Равным образом и вы ничем не рискуете, прибегая к их помощи — просто следуете древней традиции. Экономически это выглядит, как перераспределение доходов… Ну хорошо, попытаю-ка я сам счастья в поисках ваших свидетелей. Пойдемте вместе, и вы поймете, как это несложно.
— Идите с ним, — сказал Федоров Изнову, — я вас догоню.
— Почему не вместе?
— Что-то голова закружилась; такое случается изредка, и нужно с минутку посидеть в покое. Не беспокойтесь, это быстро проходит.
Говоря это, советник смотрел на приближающуюся со стороны входа фигуре; то снова был Гост.
— Устойчивая погода, — сказал тюремщик, подойдя вплотную. — На улицах и площадях полно народа. Встретил несколько знакомых. Если у вас затруднения с семьями, вот еще парочка адресов — может быть, они пригодятся.
И он протянул Федорову сложенную в несколько раз бумажку. Советник кивнул:
— Спасибо. При нужде не премину воспользоваться. Сильное впечатление произвело выступление председателя, не правда ли?
— О да, — согласился Гост. — Он высказывается очень правдиво и откровенно.
— Рад это слышать, — заключил Федоров и встал, глядя вслед быстро удаляющемуся Госту.
— Так вы идете, советник? — позвал Изнов, успевший уже отойти вместе с собредом.
Однако, пуститься на поиски не удалось: к ним подошел офицер.
— Мне очень жаль, высокоуважаемый собред, — сказал он, отдав честь, — но перерыв заканчивается, и всех просят вернуться на свои места.
— Так не забудьте: вы обещали мне защиту, — прошептал собред Федорову.
— Не беспокойтесь. Я раскрою череп любому. Позаботьтесь только, чтобы и наши головы остались в целости.
— Коалиция — великая вещь, — сказал Изнов, замыкая шествие.
Сломанные стулья были вынесены, число собредов заметно поредело, но заседание все же возобновилось.
— Продолжается рассмотрение дела о нарушениях законов Иссоры, — без особого энтузиазма провозгласил председательствующий. — Слово для обоснования приговора повторно предоставляется начальнику Законодательно-карательного подразделения. Ну, что у вас еще там? Потом, потом…
— К порядку ведения!
— Я считаю, мы и так ведем все правильно… Хранитель ритуала, а ваше мнение?
— Согласно ритуалу, сейчас представителям защиты должно быть предоставлено слово для заявления ходатайств и просьб.
— Да какие тут у них могут быть ходатайства?
— Тем не менее, председатель фракции «Иссора за Иссору» просит микрофон именно для оглашения ходатайства подсудимых.
— Великая Иссора, с кем только он не связывается — теперь вот с преступниками… Впрочем, в этом есть железная логика: ясно было, что все они до этого докатятся. Но я думаю, все это пустая формальность. Такие формальности, как это правило, только мешают работать. Давайте примем закон об отмене этого правила. Прошу голосовать. Так. Решение принято. Вы, там: утихомиритесь вы наконец? Нет, я не дам вам слова…
— Мы вас обязательно расстреляем! — донеслось из зала в ответ. — В самом ближайшем будущем!
— А вы не грозите! Это еще кто кого! Впрочем, ладно, говорите. Включите четвертый.
— Высокоуважаемые собреды! Снова, в который уже раз, мы становимся свидетелями и даже участниками ничем не оправданного, насквозь прогнившего либерализма в наших рядах! Чем мы занимаемся? Нет, вы подумайте серьезно: чем мы занимаемся, на что транжирим деньги наших избирателей? Мы обсуждаем вопрос: надо или не надо расстрелять преступников. Да ведь и котенку ясно, что они должны быть повешены, и только слабостью руководства можно объяснить то, что они до сих пор еще оскверняют своим дыханием наш чистый воздух…