Полночь и магнолии
Шрифт:
— Ты же не смотришь, Пичи! — раздосадованно сказал Сенека.
Она улыбнулась. Сейчас он был похож, скорее, на озорного мальчишку, нежели на принца. Но все же это был Сенека, который, наконец, научился совмещать работу с игрой и делать все сразу вместе. Это был человек, который постиг, что самая чудесная вещь в жизни — это просто возможность находить и наслаждаться каждым мгновением счастья, независимо от того, много его или мало.
— Пичи! — крикнул вновь Сенека.
— Я люблю тебя, Сенека! — прокричала она.
— Если ты действительно любила бы меня, то ты бы посмотрела на меня.
Улыбаясь, она посмотрела наверх.
— Я смотрю, мой дорогой.
Удовлетворенный тем, что она наконец-то поглядела на него, Сенека крикнул:
— Я собираюсь спуститься с этой ветки на веревке, а потом я собираюсь поймать другую веревку и спуститься с той ветки, что свисает над ручьем, — сообщил ей он.
Он просвистел на веревке прямо перед ее лицом и остановился на мощном суке дерева, свисающем над ручьем.
— Убьешься, Сенека! — закричала она.
— Не беспокойся, Пичи! Я проделывал это тысячу раз, — громко проговорил он.
— Ты — величайший лгун на всем белом свете. Ты же прекрасно знаешь, что никогда этим не занимался, а говоришь, — сказала Пичи.
— Занимался. В мечтах своих я все это проделывал много раз.
— Это не одно и то же. Гляди…
Она не успела распорядиться дальше, как сук, на котором стоял Сенека, треснул, а затем обломился, увлекая с собой Сенеку вниз, в воды ручья. Вылезая из воды и отряхиваясь, он произнес:
— Боже! Это было забавно!
Пичи каталась со смеху до тех пор, пока Сенека не поднял ее с земли.
— Удивляюсь, — говорила она. — Как ты не сломал свою дурную голову?
— Знаешь, чего бы мне хотелось сейчас? — спросил он.
— Прыгнуть с крыши нашего домика или, возможно, полететь? — спросила она.
Сенека прильнул к ее щеке и прошептал:
— Мне бы хотелось увидеть тебя обнаженной, принцесса. Мне бы хотелось преклониться перед твоим телом и любить каждую его частичку. Мне бы хотелось доставить тебе такое удовольствие, Пичи, которого ты еще не испытывала. Ну, что скажешь, жена? — спросил он ее, подталкивая к домику.
Их желания совпадали. Он поднял ее на руки.
— Корзину… — сказала она ему. — Возьми вот эту корзину с едой.
Он, молча, подхватил корзину и вместе со своей ношей пошел в домик. Не дожидаясь даже того момента, когда они попадут в спальню, он начал раздевать ее еще по пути. Они были еще на кухне, когда на Пичи уже ничего не осталось из одежды. Он начал снимать свою одежду, а Пичи поспешила в спальню. Вдруг она услышала какой-то шум: это Сенека второпях чуть было не опрокинул стул.
— Черт побери! — пробурчал он.
Пичи стало смешно. Она решила подшутить. Очень быстро она отыскала место, куда можно было спрятаться. Этот человек никогда в своей жизни не играл в прятки, и, если он действительно хотел доставить ей удовольствие, то он непременно первым найдет ее. Она решила спрятаться под кроватью. Едва она залезла туда, как в комнату вошел Сенека. Он был так близко от нее, что пальцы его босых ног едва не дотронулись до ее щеки.
— Пичи? — удивленно позвал он ее. Она едва удержалась от желания, чтобы не пощекотать его за пальцы.
— Пичи, где же ты? — настойчиво повторил он. Она видела, как он дошел до конца кровати. Дальше она не разглядела, так как спустившийся с кровати конец пледа закрывал ей весь обзор. Она напряглась и прислушалась, но ничего не услышала. Ей стало любопытно, и она вылезла из-под кровати. Осмотрев хорошенько комнату, она не обнаружила в ней Сенеки.
— Сенека? Сенека? Где ты? — в свою очередь спросила она.
Не услышав ответа, она заглянула в крошечный шкаф, но ничего, кроме обуви и одежды, там не обнаружила. Она нахмурилась. Не мог же он выйти из комнаты! Она бы об этом узнала и увидела из своего укрытия. Он также не мог вылезти через небольшое оконце. Слишком он был велик, чтобы пролезть туда.
— Сенека, черт возьми, где ты? Ты словно сквозь землю провалился!
Ее сердце зашлось, когда пальцы ее ног зацепились за что-то теплое.
— О, боже! — закричала она, вспрыгнув на кровать. — Крысы! Крысы!
Заливистый смех раздался из-под кровати. У Пичи чуть было глаза на лоб не вылезли от удивления.
— Как, черт побери, дружище, ты попал под кровать? Я ведь тебя не заметила! — сказала она ему. — Вылезай!
Сенека вылез из-под кровати и все объяснил ей.
— Ты не услышала меня потому, что в тот момент, когда ты вылезала, я залезал с другой стороны. Это ведь была твоя идея сыграть в прятки, не так ли?
— Замечательно! — воскликнула Пичи.
— Но я знаю еще кое-что, что намного замечательнее, — загадочно произнес Сенека и подошел к ней. Она прильнула к нему, повисла у него на шее и вдруг подскочила и обняла его своими ногами за талию.
— Давай сейчас пойдем в кровать, — прошептала она ему на ухо.
— Нет, — ответил он.
Пичи на мгновенье была озадачена, но прежде чем сообразила что-то, он уже поднес ее к креслу-качалке, у которого не было подлокотников. Она поняла его намерения и попыталась вырваться, но уже было поздно. Он уже садился с нею в кресло.
— О, боже! — произнесла Пичи. — Никогда еще такого не видала! Наверное, это будет самое лучшее катанье в моей жизни! — воскликнула она.
— А теперь сядь хорошенько, жена! — приказал он ей и сильными, мускулистыми руками поднял ее вверх, посадил на себя сверху, а затем привел кресло в движение. Медленно, очень медленно он проникал в нее, ощущая каждую частичку ее тела. Внутри у нее все затрепетало.
— Ох, Сенека! — воскликнула она.
— Тебе нравится, как мы сегодня любим друг друга? — спросил он.