Полночь в Часовом тупике
Шрифт:
— Никакой он мне не брат, сводный просто! Тоже мне, дядя Алисы и Маркуса!
Решила все-таки дочитать:
Джереми очень славный. Знаешь, он похож на тебя! Он не рыженький, скорее шатен, но у него твои глаза, и когда он сердится, делает такую же гримаску. Джина обидится, нет никаких сомнений. Но я по-прежнему очень привязан к ней.
И ни слова о сестре Рахили. Ах нет, тут постскриптум:
Я рассчитываю затем отправиться в Краков, где поживу у твоей сестры и ее мужа Милоша Табора. И увижу своего внука Маркуса. Как было бы чудесно, если бы в какой-нибудь момент мы могли бы собраться все вместе…
Гнев утих. Таша постояла у кроватки Алисы, ее сердце наполнилось нежностью. Потом она решила перечитать письмо, и даже не заметила, как в комнату вошел Виктор.
— Что нового пишут? — улыбнулся он.
Она вздрогнула, спрятала письмо в сумочку. Не было пока никаких сил обсуждать с ним изменения в личной жизни Пинхаса.
— Да это подруга детства пишет, ничего особенного, неудачный брак, собирается, возможно, развестись… А как у тебя утро, плодотворно прошло?
— Великолепно. Продали партию книг для украшения гостиной, заказчик больше интересовался переплетами из телячьей кожи, чем содержанием. А ты задумала новую картину? — поинтересовался он, бросив взгляд на ее альбом с эскизами.
— Да. Бони де Пон-Жубер пожелал, чтобы я написала портрет его жены. И выдал мне ее фотографию, чтобы я представляла, как она выглядит. Скоро надо к ним идти.
«Час от часу не легче. — подумал он. — Этот гнусный развратник будет пытаться завлечь ее в свои тенета».
— Ты действительно считаешь, что так правильно? Что тебе нужно тратить время на заказы?
— Я же тут отлично написала мадам де Гувелин с ее псами! И ты был не против.
— Но это было три года назад!
— Я обещала. И за это дадут много денег.
— Но нам вроде и так хватает! А как быть с Алисой?
— Я обо всем договорилась. Айрис возьмет ее в Люксембурский сад на кукольный спектакль.
— Было бы лучше, если бы мадам де Пон-Жубер сама приходила сюда, ее муж позволит ей на некоторое время ускользнуть из супружеских оков — он-то так частенько делает.
Таша не ответила. Сидела, молча грызла ноготь на большом пальце, — ясно было, что из нее ни слова не вытянуть.
— Здравствуйте, мсье Легри. Вычислить место вашего обитания было даже проще, чем я предполагала. Служанка в вашем магазине — сама любезность…
«Будь проклята Мели Беллак!» — подумал Виктор, стиснув челюсти.
Он, ни о чем не подозревая, смело распахнул входную дверь на первый же стук — и, о ужас, столкнулся нос к носу с Шарлиной Понти, еще более обворожительной, чем накануне.
— Я вас надолго не задержу, — успокоила его она, усилив при этом напор и буквально вдавливаясь в квартиру.
Она кивнула головой Таша, которая оцепенела от ярости: посреди обеда вваливается какая-то совершенно незнакомая красотка, при этом вся такая элегантная. Актриса расстегнула клетчатый плащ и повесила на спинку кресла. Поправила оборки муслинового платья цвета слоновой кости, обшитого по краю бархатными бантиками и стразами.
Завитые волосы венчала вишневая плессированная шапочка, украшенная плюмажем из черной жатой тафты. А Таша, уверенная, что к ужину никого ждать не приходится, осталась во всем домашнем. Потому она тут же устыдилась своей широкой блузы в пятнах краски и растрепанной шевелюры. Она бросила испепеляющий взгляд на Виктора, с негодованием заметив странные гримасы, которые он строил гостье в надежде заставить ее примолкнуть. А той между тем было хоть бы хны.
— Это мадам Легри, я так понимаю? А девочку как зовут? — поинтересовалась Шарлина Понти, встав рядом с высоким стульчиком, где сидела малышка.
— Алиса, — с набитым ртом прошамкала девочка.
— Какое чудесное имя! А как ты хорошо разговариваешь! Это будущая актриса, мсье Легри. О, как неудобно получилось, я ввалилась к вам во время еды, мне очень жаль!
— Я почти доел, может быть, мы отойдем с вами в мастерскую моей супруги?
— Вы отъявленный лжец, мсье. Ваша тарелка почти полна, и благодаря моему внезапному вторжению вам придется есть холодную говядину. Буду краткой: у меня есть несколько важных сведений о Робере Доманси, которые я могу вам сообщить. Вчера я скрыла правду, сказав, что он держался от меня на расстоянии, на самом деле мы очень быстро преодолели это расстояние. А потом он очень быстро смылся. Боже, как же я была глупа, сердце разрывается!
Она испустила трагический вздох. Алиса испугалась, бросила вилку, отвернулась от тарелки с пюре.
— Женщины такие наивные, вы согласны со мной, мадам? Ох, я опять болтаю глупости и вам докучаю…
— Кто такой Робер Доманси? — спросила Таша.
Виктора внезапно одолел приступ кашля, и он устремился на кухню. Он надеялся, что Шарлина Понти догадается пойти за ним. Но она не тронулась с места, стоя как соляной столб возле Алисы. Он выпил стакан воды и вынужден был вернуться.
— Ну, вам получше? Вы меня так напугали! Представляете, ведь моя бабушка умерла, потому что ей не в то горло попало! Робер был актером в «Комеди-Франсез», как, впрочем, и я, — объяснила Шарлина Понти, обернувшись к Таша.
— Был? А сейчас что?
— Он умер, его убили в воскресенье ночью, разве муж вам не рассказывал?
Таша встала. Лицо ее было очень бледным. Она в упор смотрела на Виктора, а тот был готов провалиться сквозь землю.
— Нет, он в очередной раз избавил меня от своих патологических пристрастий, — сердито ответила Таша. — Ну, или у него провалы в памяти.
— Заметьте, я понимаю, почему он скрыл от вас нашу встречу: он, очевидно, боялся, что вы будете ревновать. Не волнуйтесь, наша беседа была о посторонних вещах, он даже отверг мое предложение посетить библиотеку. Что же касается Робера, бедняги Робера, я вполне в состоянии удовлетворить ваше любопытство, если это вас по-прежнему интересует, мсье Легри.
Шарлина скинула шарф, открывая взорам обширное декольте.
— Ну так удовлетворяйте уже! — раздраженно воскликнула Таша.
Алиса аж подскочила — она не привыкла, что мама кричит, и тут же заплакала. Виктор был ей за это даже благодарен, он бросился к ней, схватил на руки и унес на другой конец комнаты, чтобы утешить.
— А ваши часы вон там правильно идут? Ох, я опаздываю на репетицию, вы уж на меня не обижайтесь! Завтра в полдень, сад Пале-Рояль, мсье Легри! — повелительно заявила Шарлина Понти, облачаясь в плащ.