Полночь

Левонесова Ксения

Да, я уже проиграла. Упала на кастинге, обрушив единственный мост в будущее. Диджей подскочил, собираясь помочь мне подняться, но Маша даже не шелохнулась. Мне дают второй шанс? Нет, просто не хотят прерывать песню. Ну и ладно. Дотанцую, чтобы знать, что сделала все возможное.

С пола подниматься не стала. Проползла до пилона, словно кошка, поднялась на ноги, выпячивая попу в сторону от зрителей. Провела рукой по волосам и груди, талии – так показывала Алиса. Старалась смотреть в зеркало – так легче представить, что я одна, проще расслабиться. Получалось неплохо. Стрипы больше

не подводили, я не падала. Наоборот, вместе с падением я будто почувствовала свободу – от моего танца уже ничего не зависит! Я просто отдамся музыке, как нас учили.

Покружилась у пилона. Рядом с ним удобно делать соблазнительные наклоны, вскидывать голову вверх, создавая волну из волос. Касаться шеста телом, сквозь легкую ткань, чувствуя холод металла.

– Раздевайся! – сквозь музыку услышала подсказку из-за штор. Точно! Совсем об этом забыла.

Платье сползло легко, невесомо упав на пол. Я вышла из него, переступив прозрачными каблуками облачко ткани. На мне осталось нижнее белье – кружевное, самое красивое из всего, что у меня есть. Марк стащил его для меня из магазина – слишком дорогое, чтобы кто-нибудь из нас мог его купить.

– Верх снимай! – подсказали из-за шторы. Удивительно, как сквозь волны музыки до меня доносится тихий голос. А может, мне кажется?

Повернувшись спиной к зрителям, я стала расстегивать бюстгальтер. Застежка сзади застряла и никак не хотела разделяться. Это затянулось настолько, что невозможно было вписать это движение в танец. Тогда я просто приспустила лямки и оттянула белье вниз. Грудь почувствовала облегчение – прочь одежду! Позади сидит диджей. Показаться раздетой перед незнакомым парнем?

Я знаю, что должна. Повернулась – и они с Машей начали перешептываться, уже почти не глядя на меня. Но это не важно – я танцевала, не обращая на них внимания. Музыка начала мне нравиться – женский, чуть с хрипотцой голос, какой-то духовой инструмент, гитара. Что-то простое и понятное. Это могла бы быть одной из тех песен, под которую я танцевала бы Марку.

Я едва заметила, что песня кончилась. Руки привыкли к холодному металлу пилона, шест немного согрелся от моих прикосновений. Повисла короткая пауза, прежде чем началась следующая песня. Поняв, что выступление окончено, я ушла в сторону гримерки и скрылась за шторой. Там у окна стояло несколько девушек, зажигая сигареты. Притворились, что не наблюдали за мной через штору. Кто-то из них и подсказывал. Я нацепила обратно бюстгальтер и поскорее сняла стрипы. Все тело дрожало. Кто-то протянул сигарету, но я отказалась. Попыталась отыскать взглядом Алису, но ее нигде не было. Зато мне ободряюще улыбнулась Элен.

– Хорошо двигаешься.

– Я упала! – мой голос дрожал.

– Ничего, ты просто к стрипкам не привыкла. Переодевайся и поговори с Машей. Она скажет тебе решение.

Я переодевалась, зная, что больше никогда не окажусь в этой гримерке. Двигалась неплохо – так себе комплимент. Падение все испортило!

С другой стороны, я смогла перебороть себя. Разделась, даже перед незнакомым парнем не застеснялась. Впрочем, они не смотрели на мою грудь, больше на сам танец. Да уж, не такого я ожидала…

Когда мне откажут в этом клубе, поеду в соседний город. В любой ближайший, пусть даже автостопом. Второй раз я не ошибусь.

Глава 3

Я знала, что меня выгонят из клуба – едва ли им понравится девушка, в первое же выступление упавшая на сцене. Хорошо еще, что гостей не было – все «свои». Могу я называть «своими» людей, перед которыми танцевала голая?

Все же перед уходом я подошла к Марии – она подозвала меня, когда увидела, что я двинулась к двери.

– Ты уже уходишь? – спросила она.

– Вы все равно не возьмете меня на работу.

– Почему это? – кажется, она искренне удивилась.

– Ну… я же упала на сцене.

– И не растерялась. Продолжила танец. Многие наши девочки падали во время танцев, но все равно продолжали выступление. Алиса, между прочим, однажды сломала палец на ноге, но дотанцевала номер. Ушла в гримерку с улыбкой, никто ничего даже не понял. Она потом несколько недель сидела на больничном с гипсом, – Маша ободряюще положила руку мне на колено. – Ты хорошо танцуешь. У тебя классная фигура. Нужно немного поработать с макияжем – девочки помогут. Если захочешь, потренируйся с пилоном. Тебе подскажут, где наши тренируются. С молодым телом и личиком ты будешь принцессой нарасхват! Ты как сама, не передумала?

– Вы что, меня берете? – я настолько уверилась, что из-за падения меня выгонят, что с трудом поняла, о чем речь.

– Берем, если только ты сама не против.

– Конечно! Я согласна!

От радости хотелось обнять едва знакомую Машу, добежать и обнять и диджея – они же вместе принимали решение? Неужели у меня получилось?

– Когда я могу приступить?

– Оставайся прямо сегодня. Танцевать пока не будешь, но можешь поконсумировать, – ответила Мария.

– Что? – не поняла я.

– Консум – это один из видов заработка. Если гости тебя угощают, двадцать процентов от стоимости напитка идет тебе. Или кальяна, или закусок. Чем больше гость потратит денег, тем больше ты получишь. Еще у нас есть кэш, – Маша подняла руку, и ей тут же принесли… пачку долларов!

Нет, всего лишь подделки. На зеленых купюрах вместо президента Америки красовалась танцовщица. Вид сзади.

– Это – кэш, – объясняла Маша. – Каждая бумажка – сто рублей. Из них тебе в карман идет восемьдесят. Гости платят ими за танцы. Могут подарить и так – если понравишься. Могут пригласить на приват наверх. Если решишься туда отправиться – скажи, я объясню, что можно делать.

– Что там, в привате? Интим?

Маша покачала головой.

– В нашем клубе нет интима. Смотреть – но не трогать. Чем меньше гости получают, тем больше они хотят. Тем больше готовы платить.

В переводе на деньги все стало понятнее.

– Иди к девочкам, они найдут тебе одежду, – Маша указала в сторону гримерки. – Кристина, постой. Ты уже заметила? В клубе девочки пользуются ненастоящими именами. Хочешь, тебе тоже придумаем. Есть варианты?

Я пожала плечами.

– Никогда не думала менять имя. Ничего даже в голову не приходит.