Полночный поцелуй
Шрифт:
К удивлению Габриэллы, Лукан наклонился и легонько поцеловал ее в оцарапанную щеку. Его губы задержались надолго, давая ей понять, что это прелюдия к чему-то большему. Она закрыла глаза, сердце колотилось. Она замерла, даже дышать боялась. Он многозначительно поцеловал ее в губы: легкое, голодное покусывание и властное прикосновение мягких, теплых губ. Габриэлла открыла глаза и наткнулась на его пристальный взгляд — взгляд дикого животного, от которого у нее по позвоночнику побежали мурашки.
Когда она наконец смогла говорить, голос прозвучал хрипло и прерывисто:
— Ты уверен,
Лукан все так же пристально смотрел на нее:
— Да, уверен.
Он снова наклонился, касаясь губами ее губ, щек, подбородка, шеи. Она вздохнула, и он поймал ее дыхание обжигающим поцелуем, проник языком в полуоткрытый рот. Габриэлла смутно осознавала, что его рука скользнула под футболку и гладит ее выгнувшуюся спину, пальцы нежно перебирали позвонки, словно он играл на флейте. Рука медленно опустилась ниже, крепко сжала ягодицу. Габриэлла не сопротивлялась, а он целовал ее с разгоравшейся страстью, все сильнее прижимая к себе.
«Боже, что я делаю? О чем я думаю?» — пыталась мысленно остановить себя Габриэлла.
— Нет, — собрав всю волю, выдавила она. — Подожди. Остановись. — Господи, как она ненавидела слово «остановись», прервавшее ее наслаждение. — Лукан… ты… сейчас с кем-то?
— Оглянись, Габриэлла, — сказал Лукан, едва касаясь ее губ своими; от желания у нее кружилась голова. — Здесь никого нет, только ты и я.
— У тебя есть постоянная женщина, подруга? — Между поцелуями выговорила Габриэлла. Возможно, ее вопрос слишком запоздал, но она должна была знать, хотя понятия не имела, что будет делать, если услышит нежелательный для себя ответ. — У тебя есть подруга? Ты женат? Пожалуйста, только не говори, что ты женат…
— У меня никого нет.
«Только ты».
Габриэлла была уверена, что он не говорил последних слов, но они эхом отозвались в ее голове, соблазняя и сводя на нет остатки сопротивления.
«Господи, он так хорош».
Или ей это только кажется, потому что он говорит такие слова… и еще его нежные, сильные руки и жадные, горячие губы… она верила ему без тени сомнения. Она чувствовала, что он весь сосредоточен на ней, словно в мире существовали только он и она… и невероятное взаимное притяжение.
Оно возникло с той самой минуты, как она открыла дверь и увидела его на пороге своего дома.
С легким стоном Габриэлла прижалась к Лукану, нежась в его ласках.
— Что мы делаем, Лукан?
— Думаю, ты знаешь, как это называется, — выдохнул он ей в ухо, и она почувствовала его улыбку и обнажившийся за ней мрак — чернее ночи.
— Я ничего не знаю. Я утратила способность думать.
«О господи».
Лукан на мгновение прервал поцелуй, посмотрел ей в глаза и сделал медленное, многозначительное движение бедрами. Сквозь одежду Габриэлла ощутила упершийся ей в живот член, она чувствовала его твердость, длину и силу. И от одной только мысли, что он войдет в нее, влагалище увлажнилось обильным соком.
— Поэтому я сегодня здесь, — тихо пророкотал он ей в самое ухо. — Я хочу тебя, Габриэлла. Ты это знаешь.
Это было обоюдное желание. Габриэлла сладко застонала, извиваясь в его руках, больше не в силах себя контролировать.
Это только
Проснется, но только не сейчас.
«Господи, пожалуйста, только не сейчас».
Наслаждаться его ласками, фантастически возбуждающим языком — это лучше любого сна, даже того, что приснился ей в ночь их знакомства.
— Габриэлла, — прошептал Лукан, — скажи, что ты меня тоже хочешь.
— Хочу.
Она почувствовала, как он поспешно расстегивает ширинку.
— Потрогай, Габриэлла. Теперь ты знаешь силу моего желания.
Он взял ее руку и направил вниз. Она нежно, с восхищением погладила его член. Он был очень большой, брутально-сильный и в то же время шелковисто-гладкий, ощутимая тяжесть подействовала на нее одурманивающе, сильнее любого наркотика. Она легонько сжала руку и провела по твердому члену, пальцами погладила большую головку. Тело Лукана дернулось. Габриэлла почувствовала, что его руки дрожат, поднимаясь по ее бедрам к шнуркам спортивных брюк. Запутавшись в них, он чуть слышно выдохнул, как ей показалось, какое-то иностранное ругательство. Колючей прохладой обдало ее оголенный живот, в следующее мгновение его обожгла ладонь Лукана, скользнувшая в ее трусики.
У нее между ног было влажно, тело горело желанием, голову окутывал сладостный туман. Его пальцы, играя, вызывая в ее теле томительную негу, легко и быстро нашли вход. Габриэлла содрогнулась и вскрикнула, подчиняясь силе сексуального желания.
— Я тоже тебя хочу, — призналась она, голос от возбуждения звучал прерывисто и низко. Вместо ответа он ввел один за другим два пальца во влагалище. Габриэлла выгнулась, предвкушая иное вторжение. — Еще, — выдохнула она, — Лукан… пожалуйста, еще.
Глухой рык растворился в его шумном выдохе, он склонил голову и жадно впился в ее губы. Ее брюки упали на пол, за ними последовали трусики, тонкое кружево треснуло в сильных руках Лукана. Обнаженное тело Габриэллы напряглось, и тут его словно обдало жаром от вспыхнувшего костра — Лукан опустился на колени, в неистовом желании он, раздвигая, гладил ее бедра, целовал, играл кончиком языка во всех изгибах и впадинках ее тела. От прикосновений его языка плоть сладко и остро покалывало, и Габриэлла таяла.
Оргазм наступил быстро, и его сила удивила Габриэллу. Лукан крепко держал ее, прижимаясь к ее влажным бедрам, ее тело дрожало и выгибалось, из груди вырывались глухие, хриплые стоны, но это не помешало ему почти сразу же довести ее до второго оргазма. Габриэлла закрыла глаза и запрокинула голову, отдаваясь Лукану и безумию столь странного и неожиданного свидания. Ноги отказывались держать ее, и она вцепилась руками в его плечи.
И новый оргазм, неистовый толчок из неведомых глубин ее тела, он вознес ее в царство сладостных грез и отпустил, и она падала, падала, падала…