Полночный воин (Хранительница сокровищ)

Джоансен Айрис

— Дура! Все изменилось. Забудь о ней! Все кончено! Я потерял…

На полуслове он начал выталкивать ее за дверь.

— Постойте, мои травы.

Бринн на ходу схватила большой кожаный мешок. Ричард мигом выпихнул ее из комнаты и потащил через весь зал на задний двор.

Солдат, поставив канделябр на стол возле кровати, где ошарашенный Делмас пытался еще что-то возразить, поспешил за пленным лордом.

Бринн различила в темноте солдат с горящими факелами, чье трепещущее пламя бросало причудливые тени на испуганную челядь, прижавшуюся к стенам домов.

Кони нетерпеливо били копытами о мерзлую землю, и на холодном ветру пар валил у них из ноздрей.

Один из всадников выехал вперед — в свете факелов его доспехи зловеще поблескивали.

— Это та женщина?

— Ее зовут Бринн, — уточнил Ричард. — Можем ехать, капитан Лефонт.

Делмас выбежал из дома, в отблесках огня его лицо казалось зеленовато-серым.

— Лорд Ричард, а как же я? Вы не можете забрать ее. Она моя… — Делмас пытался ухватить ее за руку.

— Ты, мерзкая свинья! — Ричард толкнул его в грязь. — Я делаю все что мне угодно. — Он сел на лошадь и рывком вздернул Бринн на седло впереди себя. — Я забираю свое добро. Теперь она послужит мне.

Он пустил лошадь галопом вслед за капитаном норманнов и его войском.

— Мне не следует оставлять вашу жену, — с отчаянием в голосе произнесла Бринн, оглянувшись на поместье, вскоре скрывшееся из виду. — Она может умереть без меня.

— Ну и пусть. Меня это не волнует. Забудь о ней. С сегодняшнего дня ты принадлежишь норманну.

— Какому норманну?

— Лорду Гейджу Дюмонту. Его офицер, сарацин, ранен. Дюмонт переживает за него, и я поклялся, что ты его вылечишь. Ты — мой подарок ему. — Ричард горько усмехнулся. — Впрочем, вряд ли этот заморский дикарь способен на благодарность.

— Вы не можете отдать меня ему. Я не ваша рабыня.

— Твой муж, бестолковый Делмас, — мой раб. Значит, кто ты?

— Я не…

Бринн вскрикнула от боли, когда железные рукавицы цепко обхватили ее, и от таких объятий у нее заныло все тело.

— Слушай меня, Бринн из Фалкаара, и запоминай. Я не буду повторять дважды. Ты вылечишь этого сарацина и будешь делать все, что потребует от тебя норманн. — Ричард перешел на шепот, уткнувшись губами ей в ухо: — А если я попаду к нему в милость, то, может, уговорю его вернуть тебя моей хныкающей жене. Я знаю, ты привязана к ней и не захочешь ее смерти по чьему-либо недосмотру.

Гневная дрожь охватила Бринн. Ему наплевать на Эдвину, она стала лишь орудием в его руках для достижения богатства. Да и саму Бринн стремились использовать — Делмас, лорд Ричард, а теперь и этот… норманн.

— Поместье скоро опустеет, — продолжал Ричард. — Все узнают о нашем поражении и о захвате норманнами замков. Слуги разбегутся как овцы, и кому тогда будет нужна Эдвина?

— Лорд Келлз не позволит ей умереть.

— Отец Эдвины в плену и тоже станет рабом норманна.

Последняя надежда Бринн рухнула.

— Так что Эдвина на твоей совести. Только ты можешь помочь ей. — Ричард беззастенчиво отрекался от жены.

Бринн сгорала от жгучего желания повернуться и дать ему пощечину. Никогда еще в жизни не чувствовала она себя такой беспомощной

и полной ненависти.

— Послужи смиренно норманну, и я постараюсь вернуть тебя в Редферн. Проявишь свой непокорный дьявольский нрав, и Эдвина отойдет в мир иной. — Ричард слегка разжал железные объятия. — Так мы понимаем друг друга?

— Я буду служить норманну… — согласно кивнула Бринн, — пока.

— Пока, — эхом отозвался он. — Ты ведь всегда настоишь на своем, никогда не уступишь, правда? — Ричард злобно рассмеялся. — Проклятая тварь. Сколько раз я в бешенстве оставлял поместье из-за тебя! Ты вынуждала меня бежать. Смотрела сквозь меня своими огромными глазищами, как в пустоту. Как мне хотелось изнасиловать, раздавить, втоптать тебя в грязь! Ты, верно, догадывалась?

— Да.

— И не вздумай проверять свои наглые штучки на норманне. Лорд Келлз теперь ничто и больше не сможет покрывать тебя. — Ричард смаковал каждое слово. — Если ты не спасешь сарацина, то Гейдж вначале попользуется тобой на славу, а потом бросит тебя на утеху своим солдатам. Он жестокий человек и варвар, хуже даже, чем этот самозванец Вильгельм, которому он служит.

Бринн едва удалось совладеть с собой от ужаса, но она постаралась не показать Ричарду, как испугало ее услышанное. Он так жаждал ощутить ее страх, но она не доставит ему такого удовольствия.

— Думаю, разница небольшая между нормандскими варварами и саксонскими дикарями. Вы все на одно лицо.

Он глухо выругался.

— Ты, тварь, скоро сполна почувствуешь разницу на своей шкуре!

До Гастингса было еще далеко, когда дыхание ночи донесло до Бринн сладковатое зловоние смердящих трупов и крови. Удушающий запах смерти бросал в холодный пот, комком стоял в горле и не давал ей вздохнуть. Такие муки были выше сил Бринн, и она судорожно забилась в истерике.

— Нет, нет!

— Что с тобой, черт побери?! — рыкнул Ричард, с трудом удерживая ее в седле.

— Смерть…

— Сарацин не должен умереть! — рявкнул Ричард.

— Нет, вы не понимаете. Когда так много мертвых… — Бринн судорожно хватала ртом воздух. — Я ничего не смогу сделать.

— Ты спасешь сарацина, слышишь?

Почему он упрямо твердит об одном человеке, когда вокруг тысячи погибших и умирающих от ран. Тело Бринн сотрясали рыдания.

— В чем дело? — К ним галопом подскакал капитан Лефонт. — Я не позволю причинить ей вред. Послушай, сакс, мне тоже, как и лорду Гейджу, не понравится, если она не справится со своим делом.

— Все в порядке, — торопливо заверил Ричард. — Пустые женские капризы. — Он зашептал ей на ухо: — Прекрати стонать. Норманн должен поверить, что я привез для него самый дорогой подарок в мире. Будешь…

— Вот его палатка.

Капитан Лефонт спрыгнул с лошади и поспешил к входу.

— Милорд, — заглянул он в палатку, — это я, капитан Лефонт. Малик еще жив? Мы торопились…

— Он жив. Едва. Вы привезли ее?

Лефонт обернулся и щелкнул пальцами.

— Давай сюда женщину, сакс.