Полночный воин (Хранительница сокровищ)
Шрифт:
— Нет!
— Не смей мне возражать! — Она заметила пену в углах его рта. — Вы все против меня! Даже лорд Ричард подумывает обмануть меня. Я этого не допущу. Я пойду к твоему норманнскому любовнику и потребую…
— Делмас, одумайся. — Она положила его руки себе на грудь, чтобы унять их дрожь. — Не приближайся к норманну.
Его рука двинула ее с размаху, и Бринн стукнулась о дверь.
— Шлюха! — Он снова ударил ее. — Мошенница! — Его кулак до крови разбил ей губы.
«Он сошел с ума», — пронеслось у нее в голове. Похоже,
— Послушайся меня, Делмас. Не ходи к норманну. Он расправится с тобой.
— Какая забота обо мне, скажите на милость! — Из его оскаленного в бешенстве рта вырывалось злобное рычание.
— Я не желаю тебе смерти.
— Врешь!
Она не вынесла бы, став причиной смерти хоть одного живого существа. Тогда она не смогла бы смотреть Гейджу в глаза, чувствуя собственную вину.
— Уходи. Тебе ничего не будет, если ты…
Он ударил ее кулаком в грудь. Она упала на пол.
Задыхаясь, она впилась руками в доски пола, пытаясь приподняться, чтобы вдохнуть воздух в легкие.
— Во всем виновата ты одна… — Делмас схватил ее за волосы и рванул бешено вверх. — Я мог бы стать важным человеком. Ты виновата во всем, ты и твой норманн…
Она едва удержалась, чтобы не закричать, позвав на помощь. Лефонт ищет ее где-то неподалеку и услышит. Вырвись она или приди Лефонт, Гейдж узнает…
Вдруг она поняла — ей надо отвести гнев Делмаса от Гейджа. Жестокость всегда помогала Делмасу расслабиться. Излив свой гнев на нее, он, возможно, не станет рваться к Гейджу и, кто знает, может, даже согласиться спрятаться.
— Никогда не видел тебя такой податливой! — рявкнул Делмас. — Однако как этот негодяй укротил тебя.
Ей нельзя расслабляться. Надо одержать сейчас маленькую победу, чтобы не потерять все. Если Делмас пойдет к Гейджу, то тот убьет его.
Кровь. Кровь сочилась на пол из ее разбитой губы, смутно дошло до ее сознания. Господи, ей бы самой спрятаться от Гейджа, пока не заживут эти ужасные раны. Она обхватила себя руками. Пора кончать.
— Ты навсегда останешься рабом, и никем больше. Только раб бьет слабого, — холодно сказала она. — И ты вечно будешь болтаться под ногами более достойных мужчин.
Пинком он двинул ее в плечо. Она закусила нижнюю губу, чтобы не завопить от дикой боли. Разозли его. Возьми на себя его гнев. Только так можно уберечь всех от немыслимой беды.
— Побоями ты не заставишь меня замолчать. Ты никогда не получишь клад из Гвинтала. Не тебе иметь…
— Шлюха! Дрянь! Воровка! — Каждое слово сопровождал сильный пинок. Он уже топтал ее ногами.
Боль. Она терпела гораздо худшее в первые дни замужества.
— Ты сам вор, ты хочешь украсть у меня клад, а еще…
Темнота.
Он ударил ее головой об пол, смутно поняла она, теряя сознание. Сколько еще терпеть его слепую ярость? Нельзя допустить, чтобы он убил ее… У нее крепкое тело и сильный дух.
Она
— Остановитесь, месье. — Ледяной тон, каждое слово прозвучало четко и ясно. — Или я с удовольствием отрублю вам голову.
Лефонт. Вздрогнув, она открыла глаза и увидела капитана в дверях с обнаженным мечом в руке. Его решительный вид, как и его слова, не оставлял никаких сомнений в его намерениях.
— Она моя жена. Не твое дело! — прошипел Делмас.
— Позволю себе не согласиться. Она принадлежит моему господину, а значит, мне есть до нее дело. — Он пошел вперед с мечом. — Отойди от нее.
— Нет! — выдохнула она. Взглянув на Делмаса, она поняла, что напрасно принесла себя в жертву. Он испугался, но его ярость по-прежнему опасна. — Оставьте нас, капитан.
Лефонт отрицательно покачал головой.
— Не могу, мадемуазель. — Он взмахнул мечом, и Делмас инстинктивно отступил. — Впрочем, я позволю вашему мужу спокойно уйти, — мрачно добавил он. — Пока. Вы ранены, а мне не с руки заниматься вами обоими. Кроме того, милорд, несомненно, захочет заняться им лично.
Лицо Делмаса перекосилось, но она не поняла от чего — ярости или страха. С трудом поднявшись и сжав зубы от боли, она пошла за Лефонтом.
Сознание вот-вот готово было покинуть ее, и она закрыла глаза.
— Вы пришли слишком рано, — прошептала Бринн.
— Приди я чуть позже, тебя бы уже не было в живых, — хмуро заметил Лефонт. — Почему ты не кричала?
— Слишком рано…
— Милорд так не подумает. — Он поднял ее и понес прочь от конюшни. — Он приказал мне сопровождать мадемуазель до главного зала. Я недоволен, что вы заставили меня ослушаться приказа. Вам не следовало убегать.
Холодный ночной ветер разгонял темноту.
— Оставь меня. Куда ты меня несешь?
— К милорду Гейджу.
— В зал? — Дрожь охватила ее. — Я не пойду. Мне надо…
— В комнату милорда. — Лефонт посмотрел на нее. — Боюсь, вид у вас для зала не вполне подходящий, — поморщился он. — Везде кровь. Схожу-ка я за лордом Гейджем и приведу его к вам.
Она потрогала свой рот. Губа разбита, но где еще были открытые раны?
— Много крови?
— Вы похожи на Малика после того, как сакс пронзил его насквозь. — Войдя в зал, Лефонт стал подниматься по ступенькам.
Она помнила, в какую дикую ярость пришел Гейдж, увидев раненого Малика. Что же будет, когда перед ним предстанет она? Надо найти способ избежать встречи с ним, спрятаться, пока не заживут раны.
— Нет, он не должен видеть меня. — Ее начал бить озноб. — Положите меня, капитан, я не…
— Что такое? — Гейдж стоял у подножия лестницы, глядя на них снизу вверх, из-за его спины выглядывал лорд Ричард. Увидев ее, Гейдж на секунду замер. — Матерь Божья! — Перепрыгивая через две ступени, он помчался вверх. — Что с ней случилось? — спросил он Лефонта.