Полное собрание рассказов
Шрифт:
Милликан всхлипнул, бросился из зала заседаний совета директоров в свой кабинет и вытащил из ящика стола заряженный револьвер. В то самое мгновение, когда Брид и доктор Эверетт ворвались в кабинет вслед за ним, Милликан вышиб себе мозги, таким образом введя в действие страховой полис стоимостью в целый миллион.
Так закончился еще один случай эпизоотии — эпидемии самоубийств с целью улучшить финансовое положение.
— Знаете, — сказал председатель совета директоров, — я все думаю, что же случилось с американцами вроде него, с поколением блестящих умниц, которые решили, что жизнь состоит в том, чтобы делать семью все богаче и богаче, а иначе это не жизнь. Мне всегда было интересно, что станет с ними, когда вернутся тяжелые времена и все эти блестящие молодые люди вдруг поймут, что их капиталы тают. — Брид ткнул пальцем в пол. Потом показал на потолок. — А вовсе не растут.
Тяжелые времена наступили примерно за четыре месяца до начала эпизоотии.
— Однонаправленные люди, — проговорил Брид. — Созданные только для движения вверх.
— И их однонаправленные жены и однонаправленные дети, — проговорил доктор Эверетт. — Боже правый, — он подошел к окну и бросил взгляд на зимний Хартфорд, — главная движущая сила страны умирает ради средств к существованию.
Сто долларов за поцелуй
Д: Вы осознаете, что ваши слова записывает стенографист?
О: Да, сэр.
Д: И все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде?
О: Осознаю.
Д: Назовите ваше имя, возраст и адрес.
О: Генри Джордж Лоуэлл-младший, тридцать три года. Живу в городе Индианаполис, штат Индиана, по адресу Норт-Пенсильвания-стрит, 4121.
Д: Кто вы по профессии?
О: Примерно до двух часов сего дня я работал заведующим отделом учета индианаполисского филиала Огайского общества взаимного страхования Игла.
Д: Офис которого находится в здании «Серкл-тауэр»?
О: Верно.
Д: Вы знаете, кто я такой?
О: Да, вы — сержант уголовной полиции Индианаполиса.
Д: Вы даете показания по собственной воле? Никто не угрожал вам или иным образом не склонял к даче показаний?
О: Нет.
Д: Правда ли, что около двух часов сего дня вы осуществили нападение на человека по имени Верн Петри, используя в качестве оружия телефонный аппарат?
О: Я ударил его той штукой, в которую говорят.
Д: Сколько ударов вы нанесли?
О: Один. Зато какой!
Д: Как вы относитесь к Верну Петри?
О: Верн Петри для меня — воплощение всего, что неладно с этим миром.
Д: Я имел в виду ваши рабочие отношения.
О: Да нет никаких отношений. Мы оба — руководители среднего звена. Работаем в разных отделах. Я ему не подчиняюсь, он мне тоже.
Д: За повышение не бились?
О: Нет. Говорю же, у нас совершенно разные сферы деятельности.
Д: Будьте добры, опишите Верна Петри.
О: В красках или для протокола?
Д: Как вам будет угодно.
О: Верн Петри — высоченный жирдяй лет тридцати пяти. У него сальная рыжая шевелюра, красные щеки и передние зубы как у бобра. Он носит красный жилет, непрерывно курит эдакие коротенькие сигарки и тратит около пятнадцати долларов в месяц на журналы с девчатами.
Д: Журналы с девчатами?
О: «Свой». «Бык». «Мужская сила». «Мужские ценности». Ну, вы поняли.
Д: Значит, Верн Петри тратит пятнадцать долларов в месяц на подобные журналы?
О: По меньшей мере. Они стоят около пятидесяти центов за штуку. Возвращаясь с обеда, Верн приносит минимум один, а то и три.
Д: Вам не нравятся женщины?
О: Нравятся, конечно. У меня жена красавица и две дочки.
Д: Тогда почему вы осуждаете Верна за любовь к подобным журналам?
О: Я не осуждаю. Просто мне его любовь кажется нездоровой.
Д: Нездоровой?
О: Эти картинки для него как наркотик, ей-богу. Не грех иногда поглазеть на симпатичных девчат, но у Верна таких журналов целые кипы. Горы. Он тратит на них огромные деньги и принимает все за чистую монету. Если под фотографией какой-нибудь девицы написано «Заходи, пошалим» или еще что в таком роде, он верит! Думает, девица и впрямь ему это говорит.
Д: Он женат?
О: Да, причем жена у него что надо. Хорошенькая, ласковая — чудо! Короче говоря, обета безбрачия он не давал.
Д: Разве в подобных журналах больше нечего посмотреть и почитать?
О: Да нет, там куча, всего. Вы что, ни разу не читали?
Д: Я бы хотел услышать ответ от вас.
О: Ну, они все на один лад. В середке обычно большой плакат с голой девицей. Ради него журнал и покупают. Есть еще статьи про дорогие машины, интерьеры холостяцких пентхаусов, проституцию в Гонконге или про то, как выбрать акустическую систему. Но Верну нужны только девчата. Он на них глазеет — и думает, что на свидания с ними ходит. А, еще про кушаки.
Д: Простите, как вы сказали?
О: Кушаки. В этих журналах часто пишут про кушаки для смокингов.
Д: Вы, похоже, и сами собаку съели на подобном чтиве.
О: Так я же сижу прямо напротив Верна! У него все рабочее место завалено этими журналами. И каждый раз, принося новый номер, он буквально носом меня в него тычет.
Д: Носом тычет?
О: Практически. И всегда говорит одно и то же.
Д: Что именно?
О: Неловко повторять перед стенографисткой…
Д: Ну, выразитесь иначе.
О: Верн открывает журнал на плакате с девицей и, выражаясь иначе, говорит: «Эх, я б сто долларов отдал, чтобы поцеловать такую куколку! А ты?»
Д: Вам это не нравится?
О: Спустя два года начало порядком доставать.
Д: Почему?
О: Получается, что у малого совсем туго с жизненными ценностями.
Д: А вы кто, Господь всемогущий — можете указывать людям, что следует ценить, а что нет?
О: Конечно, я не Господь. Меня даже хорошим христианином не назвать.
Д: Расскажите, пожалуйста, что случилось сегодня после обеда.