Полное собрание сочинений. Том 07
Шрифт:
Дальше. Обязательно должен быть введён в национальную программу специальный пункт о праве наций на самоопределение вплоть до государственного отделения. Я уже говорил выше, почему нельзя обойтись без такого пункта при нынешних внутренних и международных условиях.
Наконец, в программе должен быть также специальный пункт о национально-территориальной автономии для тех национальностей Югославии, которые не найдут нужным отделиться от Югославии. Не правы те, которые думают, что такая комбинация должна быть исключена. Это неверно. При известных условиях, в результате победы советской революции в Югославии, вполне возможно, что некоторые национальности не захотят выделиться, аналогично тому, как это имело место у нас в России. Понятно, что для такого случая необходимо иметь в программе пункт об автономии, имея в виду преобразование югославского государства в федерацию автономных национальных государств на основе советского строя.
Итак,
Во избежание недоразумений должен сказать, что право на отделение не следует понимать как обязанность, повинность отделиться. Нация может использовать это право в смысле отделения, но она может и не использовать его, и если она этого не захочет,— это её дело, и с этим нельзя не считаться. Некоторые товарищи право на отделение превращают в обязанность, требуя, например, от хорватов отделения во что бы то ни стало. Эта позиция неверна, и она должна быть отброшена. Нельзя смешивать право с обязанностью.
Журнал “Большевик” № 7 ,
15 апреля 1925 г.
К ПЕРВОЙ ВСЕСОЮЗНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРОЛЕТАРСКОГО СТУДЕНЧЕСТВА Обращение
Товарищи! Ваши представители предложили мне высказаться о задачах партии и партийной работы среди пролетарского студенчества.
Позвольте сказать вам на этот счёт несколько слов.
Особенность положения в данный момент состоит в том, что пролетариату нашей страны удалось создать себе обстановку, необходимую для социалистического строительства. Неверно, что нельзя строить социализм в одной стране, победившей и изгнавшей вон капиталистов и помещиков. Страна, имеющая диктатуру пролетариата, располагающая огромными ресурсами и пользующаяся поддержкой пролетариев всех стран,— такая страна может и должна строить социализм. Ленин прав, говоря, что наша страна имеет все данные “для построения полного социалистического общества”. Особенность данного момента состоит в том, что мы уже успели сделать серьёзные шаги в деле построения социализма, превратив социализм из иконы в прозаический предмет повседневной практической работы.
Какова должна быть роль пролетарского студенчества в этой строительной работе?
Роль его несомненно важная, если не первостепенная. Вузы и комвузы, рабфаки и техникумы,—это школы для выработки командного состава по хозяйству и культуре. Медики и экономисты, кооператоры и педагоги, горняки и статистики, техники и химики, сельскохозяйственники и путейцы, ветеринары и лесники, электрики и механики,—это всё будущие командующие по построению нового общества, по постройке социалистического хозяйства и социалистической культуры. Нельзя строить новое общество без нового комсостава, так же как нельзя строить новую армию без нового комсостава. Преимущество нового комсостава состоит в том, что он призван строить не для эксплуатации трудящихся в интересах кучки богатеев, а для освобождения трудящихся, против кучки эксплуататоров. Всё дело в том, чтобы студенты вузов — рабочие и крестьяне, партийные и беспартийные—поняли эту свою почётную роль и стали выполнять её сознательно, не за страх, а за совесть.
Итак, добиться того, чтобы пролетарское студенчество стало сознательным строителем социалистического хозяйства и социалистической культуры,— такова первая задача партии.
Но строить новое общество нельзя силами лишь одного комсостава, без прямой поддержки трудящихся масс. Для построения социализма недостаточно знаний нового комсостава. Для этого необходимо ещё доверие и поддержка этого комсостава со стороны трудящихся масс. Отличительная черта старого комсостава, строившего при капитализме, состоит в том, что он был оторван от рабочих и крестьян, он ставил себя над трудящимися массами, он не дорожил ни доверием, ни поддержкой со стороны этих масс, ввиду чего он был лишён и того и другого. Для нашей страны этот путь совершенно непригоден. Новый комсостав по строительству нового хозяйства и новой культуры потому, собственно, и называется новым, что он должен порвать со старыми путями командования круто и бесповоротно. Не отрыв от масс, а теснейшая связь с ними; не ставить себя над массами, а итти впереди масс, ведя их за собой; не отчуждаться от масс, а слиться с ними и завоевать себе доверие, поддержку масс,— таковы новые пути хозяйствования нового командного состава. Вне этих путей немыслимо никакое социалистическое строительство.
Итак, добиться того, чтобы пролетарское студенчество рассматривало себя как неразрывную часть трудящихся масс, добиться того, чтобы студенты чувствовали себя общественниками и вели себя как подлинные общественники,—такова вторая задача партии.
Наконец, о студентах-коммунистах специально. Говорят, что студенты-коммунисты мало успевают в науках. Говорят, что они серьёзно отстают в этом отношении от беспартийных. Говорят, что студенты-коммунисты предпочитают заниматься “высокой политикой”, убивая две трети времени на бесконечные прения “о мировых вопросах”. Верно ли всё это? Я думаю, что верно. Но если это верно, то из этого следуют, по крайней мере, два вывода. Во-первых, коммунисты-студенты рискуют стать плохими руководителями социалистического строительства, ибо нельзя руководить построением социалистического общества, не овладев науками. Во-вторых, дело выработки нового командного состава рискует стать монополией в руках старых профессоров, нуждающихся в новой смене из новых людей, ибо нельзя готовить новую смену и новых научных сотрудников из людей, не желающих или не умеющих овладеть наукой. Нечего и говорить, что всё это не может не создавать прямой угрозы всему делу социалистического строительства. Можно ли мириться с таким положением? Ясно, что нельзя. Поэтому студенты-коммунисты и вообще советские студенты должны поставить себе ясно и определённо очередную задачу: овладеть наукой и создать новую смену старому профессорскому составу из новых, советских людей. Этим я вовсе не хочу сказать, что студенты не должны заниматься политикой. Нисколько. Я говорю лишь о том, что коммунисты-студенты должны уметь сочетать политическую работу с делом овладения наукой. Говорят, что добиться этого сочетания трудно. Это, конечно, верно. Но с каких пор коммунисты стали бояться трудностей? Трудности на путях нашего строительства для того и существуют, чтобы бороться с ними и преодолевать их.
Кроме того надо принять во внимание ещё одно обстоятельство. Я думаю, что наша страна с её революционными навыками и традициями, с её борьбой против косности и застоя мысли, представляет наиболее благоприятную обстановку для расцвета наук. Едва ли можно сомневаться, что мещанская узость и рутина, свойственные старым профессорам капиталистической школы, являются гирей на ногах у науки. Едва ли можно сомневаться, что на полное и свободное научное творчество способны лишь новые люди, свободные от этих недостатков. Наша страна имеет в этом отношении великую будущность цитадели и рассадника наук, свободных от пут. Я думаю, что мы уже начинаем вступать на эту дорогу. Но было бы печально и недостойно, если бы коммунисты-студенты остались в стороне от большой дороги развития науки. Вот почему лозунг овладения наукой приобретает особое значение.
Итак, добиться того, чтобы пролетарское студенчество и, прежде всего, коммунисты-студенты поняли необходимость овладения наукой и овладели ею,— такова третья задача партии.
Примите привет. И. Сталин
15/IV—25 г.
“Правда” № 87,
16 апреля 1925г .
О “ДЫМОВКЕ” Речь на заседании Оргбюро ЦК РКП(б) 26 января 1925 г.
Прежде всего вопрос о Сосновском, хотя он и не представляет центрального вопроса. Его обвиняют в том, что он, будто бы, утверждал где-то в печати, что весь советский аппарат, даже система — прогнили. Я этих утверждений не читал, и никто не указал, где Сосновский об этом писал. Если бы он заявил где-либо, что система Советов прогнила, он был бы контрреволюционером.
Вот его книга. Тут сказано: “Не зная достаточно хорошо украинской деревни, я не берусь судить, насколько Дымовка типична для всей украинской деревни. Пусть об этом судят более сильные знатоки Советской Украины. Однако, я позволю себе утверждать, что Дымовка — отнюдь не исключение. Из местной печати, из бесед с работниками, из встреч с крестьянами, из некоторых попавших мне в руки документов я уловил, что элементы “дымовщины” рассеяны и по другим сёлам”.
Это очень мягко сказано, и здесь нет речи ни о каком разложении советской системы или советского аппарата в целом. Поэтому обвинения против Сосновского, выдвинутые комиссией или отдельными товарищами, неправильны. Губком ли это выдвигает, окружном ли, комиссия или отдельные лица,—всё равно, это ничем не подтверждено, документов нет.
Наоборот, я хотел бы отметить, что здесь имеется заслуга Сосновского. Об этом никто ничего не сказал. Заслугу “Правды”, заслугу Сосновского, заслугу Демьяна Бедного,—то, что у них хватило мужества вытащить кусок живой жизни и показать всей стране,— эту заслугу обязательно нужно отметить. Об этом надо говорить, а не о том, что они перегнули палку.
Говорят, что Сосновский перегнул палку. Но в таких случаях, когда есть общий уклон в сторону официальности, между тем как язвы всё-таки кроются где-то там и портят всю работу, в таких случаях перегнуть палку следует. Обязательно следует. Это неизбежно. От этого ничего, кроме плюса, не будет. Конечно, кой-кого обидишь, но дело от этого выиграет. A 6eз некоторой обиды в отношении отдельных лиц мы дела не поправим.