Полное собрание сочинений. Том 70. Письма 1897 г.

Толстой Лев Николаевич

На конверте: Его сиятельству графу Александру Васильевичу Олсуфьеву. На Фонтанке, у Цепного моста, дом Олсуфьева, кажется 14.

Печатается по подлиннику (написано на ремингтоне, подпись, приписка и адрес собственноручные). Датируется па основании записи в Дневнике Толстого (см. т. 53).

¹ В. Т. Чепелев.

Поручение Толстого А. В. Олсуфьев исполнил, передав его письмо лично царю.

* 168. К. О. Хису (Charles Heath). Недоставленное

1897

г. Сентября 19. Я. П.

Dear Mr. Heath,

I think the Emperor is dreadfully cheated. In Samara in April the administration took away from several «molokans» their little children in the most cruel way. There is no reason whatever for those children to be taken away and not others. The parents came to me, asking for help. I could not help them otherwise than by writing a letter to the Emperor, which I sent him through A. Olsoufieff. Now, in «Grajdanine» («Гражданин») Meschersky accuses the missionaries of Kazan of proposing the cruel mesure of taking children from their sectarian parents. So that we are made to believe that that measure cannot be used in Russia. And nevertheless the children are taken away from their parents. The parents are vainly trying in all government institutions to find justice, and have yeasterday again come to me, asking for help. I can only do two things: write the whole story in foreign papers, or try again to make it known to the Emperor. I have chosen the latter, and have again written a letter to the Emperor, which I ask you to be so kind as to forward to him. I think every one of us ought to try to undeceive him, so I hope you will not be angry with me for my request.

I beg you to believe me, dear Sir, yours sincerely

Leo Tolstoy.

1897. September 19.

Toula. Jasnaya Poliana.

Дорогой г. Хис,

Я думаю, что государь ужасно обманут. В Самаре, в апреле месяце, власти самым жестоким образом отобрали у некоторых молокан их детей. Нет никаких оснований для отнятия этих детей, а не других. Родители приехали ко мне, прося о помощи. Я не мог иначе им помочь, чем написав письмо государю, которое послал ему вчера через А. Олсуфьева. Теперь Мещерский в «Гражданине» обвиняет миссионеров в Казани в том, что они предложили жестокую меру отнятия детей у родителей сектантов. Нас заставляют верить, что такая мера не может быть применена в России. А тем не менее дети отбираются у родителей. Родители тщетно стараются во всех правительственных учреждениях найти справедливость и вчера снова приехали ко мне, прося помощи. Я могу сделать только одно из двух: описать всю эту историю в иностранных газетах или снова попытаться довести это до сведения государя. Я выбрал последнее и снова написал письмо государю, которое прошу вас быть столь любезным доставить ему. Я думаю, что каждому из нас следовало бы пытаться вывести его из заблуждения, а потому я надеюсь, что вы не рассердитесь на меня за мою просьбу.

Прошу вас, милостивый государь, верить моему искреннему уважению.

Лев Толстой.

1897. Сентября 19.

Тула. Ясная Поляна.

Письмо Хису доставлено не было, так как письмо к царю было передано А. В. Олсуфьевым.

* 169. Е. И. Чертковой. Недоставленное.

1897 г. Сентября 19. Я. П.

Многоуважаемая Елизавета Ивановна,

Письмо это передадут Вам два молоканина, из которых один отец отнятых у него детей. Письмо, писанное мною весною государю, как оказалось, не произвело никакого действия: дети продолжают быть отняты. Двух- и пятилетние дети содержатся в монастырях самым неряшливым образом;

родители допусскаются на свидание с ними только на несколько минут, впрочем подробности эти передадут вам лучше сами молокане, если Вы захотите поговорить с ними. В газетах Мещерский даже пишет о возмутительности меры отнятия детей у родителей. Государь знает про это, потому что я знаю, что он получил мое письмо об этом в мае и, несмотря на то, всё остается попрежнему, и вот молокане опять приехали просить помочь им. Что я мог сделать? — Описать всё это дело в заграничных газетах — мне показалось, что это было бы не добро, и потому я решился опять писать государю.

Письмо я опять прошу передать Олсуфьева; если его нет, то — Heath’y. Вас же я прошу, многоуважаемая Елизавета Ивановна, помочь этим людям во время их пребывания в Петербурге и, если можно, в их ходатайстве. Не прошу у Вас прощения за то, что утруждаю Вас, зная, что Вы всегда готовы помочь всякому, а тем более этим несчастным людям.

В надежде, что те добрые чувства, которые Вы мне высказали в наше последнее свидание в Петербурге,¹ остаются прежними, прошу вас принять уверение моего уважения и любви.

Лев Толстой.

19 сентября 1897.

P. S. Если же бы случилось, чтобы Олсуфьева и Heath’а не было в Петербурге или они бы не захотели передать письма, не найдете ли вы, многоуважаемая Лизавета Ивановна, средства передать его. Хотя бы переслать по почте.

Два экземпляра письма затем, чтобы послать тот, который учтивее: ремингтоновский или своеручный. Я не знаю.

Л. Т.

На конверте: Ее превосходительству Елизавете Ивановне Чертковой. Гавань, Симанская, 3.

Печатается по подлиннику (написано на ремингтоне, подпись, дата и приписка собственноручные).

Елизавета Ивановна Черткова (1831—1922) — мать В. Г. Черткова; была лично знакома с матерью Николая II Марией Федоровной.

¹ Толстой имеет в виду свидание в Петербурге в феврале 1897 г., когда он приезжал провожать высылавшегося В. Г. Черткова.

* 170. А. Ф. Кони.

1897 г. Сентября 19. Я. П.

Дорогой Анатолий Федорович,

Не помню, говорил ли я вам о возмутительном деле отнятия детей у молокан. Я еще весно[ю] писал об этом государю. Письмо дошло, но ничего из этого не вышло. И вот молокане опять приехали ко мне, и я опять пишу письмо г[осударю]. Кроме того, один из родителей — податель этого письма Чепелев — подал прошение в Сенат. Ответа нет после полугода. Поговорите с ним и помогите ему, чем можете.

Дружески жму вам руку.

Л. Толстой.

19 сент. 1897.

На это письмо Толстого А. Ф. Кони ответил 25 сентября: «Дело Ч[епелева] находится в I д[епартамен]те, а не в нашем. Я навел необходимые справки в объяснениях там по этому делу. Оно, повидимому, получит благоприятный для Ч[епелева] исход, ибо распоряжение Победоносцева и его креатуры м[инистра] в[нутренних] д[ел] превышают пределы предоставленной им власти (57 ст. У[ложения] о пред[упреждении] и прес[ечении] прест[уплений] и 190 статья Уложения о нак[азаниях]).

Дело слушается 30 сентября и о результате я Вам сообщу, но должен Вас предупредить, что «всем сим надлежит быть, но еще и сие не конец», ибо товарищ министра в[нутренних] д[ел], присутствующий в Сенате, вероятно, лютеранин, барон Икскуль или кн. Оболенский, сын достаточно знакомого нам с Вами кн. Д. А. Об[оленского], конечно перенесет дело в общее собрание, а оттуда и в Государств[енный] совет, так что окончательное решение может состояться года через два.