Полное собрание сочинений. Том 76
Шрифт:
12 В дом Платона Ивановича Киселевского на углу Арского поля и Большой Красной улицы Толстые переехали после 1844 г. уже без H. Н. Толстого, который в 1844 г. окончил университет и уехал на Кавказ.
13 В доме архитектора Петонди на углу Покровской и Поперечно-Казанской улиц Толстые жили в 1846/47 учебном году.
14 На Кавказ по окончании Казанского университета уехал, вступив на военную службу, лишь один из старших братьев Толстых — Николай Николаевич Толстой. Сергей Николаевич поступил на службу позднее.
15 Пелагея Ильинична Юшкова, рожд. Толстая (1801—1875), тетка Толстого по отцу (см. т. 60, стр. 51), и Мария Николаевна Толстая (1830—1912),
98. В. В. Стасову.
1905 г. Декабря 24. Я. П.
Посылаю вам, Владимир Васильевич, бумаги Декабристов. Передайте, пожалуйста, владетелю1 их мою благодарность. Письма Чаадаева2 очень интересны, и место, к[отор]ое вы выписали,3 мне очень по сердцу. Он смотрел так правильно на греческое искусство, п[отому] ч[то] был религиозный человек. Если я так же смотрю на греческое искусство, то думаю, что по той же причине. У меня был приятель Урусов,4 севастополец, шахматн[ый] игрок; математик и очень религиозный человек, он с отвращением и ужасом смотрел на греч[еское] всякое и пластическое и словесное искусство. И я разделял его взгляд. Но для людей не религиозных, для людей, верящих в то, что этот наш мир, как мы его познаем, есть истинный, настоящий, действительно существующий так, как мы его видим, и что другого мира никакого нет и не может быть, для таких людей, каким был Гете, каким был наш дорогой Герцен и все люди того времени и того кружка, греческое искусство было проявление наибольшей, наилучшей красоты и потому они не могли не ценить его. Если же вы не любите и не признаете это искусство так vous aurez beau dire vous fa^ites de la religion sans le savoir.5 Вы требуете для искусства духовного содержания, а в том-то и есть религия, чтобы во всем видеть и искать духовное содержание.
Поздравляю вас с вашим 83-м годом.6 Как ни стараюсь, не могу догнать вас. А именно стараюсь, п[отому] ч[то] чем становлюсь старше, тем мне становится лучше.
Ну, прощайте, дружески жму вам руку.
Лев Толстой.
1905, 24 дек.
Ах, если вспомните, справьтесь и сообщите мне, пожалуйста, а лучше всего Бирюкову: Suisse, Paul Birukoff, Опех pr`es Geneve, в каком месяце было напечатано в Современнике в 1855 году Севаст[ополь] в декабре. Это ему нужно для биографии. Простите и благодарствуйте.
Впервые опубликовано в ТС, № 239.
Ответ на письмо Стасова от 16 декабря 1905 г., опубликованное в ТС, № 238.
1 Николай Павлович Павлов-Сильванский (1869—1907), историк. С 1899 г. до своей смерти служил в Государственном архиве в Петербурге, изучая историю декабристов. Автор статей: «Пестель перед Верховным уголовным судом» — «Былое» 1906, 2—5, и «Материалисты двадцатых годов» — «Былое» 1907, 7. О предложении Павлова-Сильванского Толстому ознакомиться с документами архива, касающимися декабристов, см. ТС, стр. 344 и 365.
2 Петр Яковлевич Чаадаев (1794—1856), писатель и философ. В яснополянской библиотеке сохранились две книги Чаадаева «Апология сумасшедшего», Казань, 1906, и «Философические письма», Казань, 1906. По поводу получения Толстым этой последней книги в ЯЗ 26 октября 1906 г. записано мнение Толстого о письмах Чаадаева, противоположное тому, которое он высказал в письме к Стасову. «Признаюсь, мне скучно,— сказал Лев Николаевич, — это имеет историческое значение, полемика западника с славянофилами».
3 Стасов прислал Толстому выписку из третьего философического письма Чаадаева. См. ТС, стр. 388. В последнем издании философических писем П. Я. Чаадаева, «Сочинения и письма», I, под ред. М. Гершензона, М. 1913 — это стр. 123—137. В этом отрывке Чаадаев высказывает убеждение, что греческое искусство совершенно чуждо русским, что оно насквозь материалистично, превозносит, обожествляет низменную сторону человеческой натуры.
4 Кн. Сергей Семенович Урусов (1827—1897). См. т. 61.
5 [что бы вы ни говорили, вы религиозны, сами того не сознавая.]
6 В письме от 16 декабря 1905 г. Стасов писал Толстому: «Как бы я хотел видеть вас около 2 января: ведь мне будет 82 года» (ТС, стр. 389).
98а. В. Г. Черткову от 24 декабря.
99. Л. Л. Толстому.
1905 г. Декабря 27. Я. П.
Только нынче 27 дек[абря] получил твое письмо, милый Лева, и нынче же отвечаю тебе. Всё, что ты пишешь, я более или менее знаю, но ты так хорошо описываешь, что я еще живее почувствовал весь ужас, ужас нравственного упадка нашего общества.
Теперь положение внешним образом изменилось, но эта сдержанная внешними средствами подавленная злоба людей также ужасна.
Я не читаю газет, но невольно, по рассказам домашних и посетителей — а и тех и других так много, — знаю всё, что делается, и не могу удержаться продолжать свои, не имеющие отношения к революции занятия и то написал «Конец Века», к[оторая] вышла уже недели две тому назад за границей, а теперь написал небольшое обращение к правительству, революционерам и народу1 и никуда не посылал и не знаю, куда отдам. Писал только, чтобы «animam Іеvаvі».2 — Прочти, если у тебя есть, в Мыслях мудр[ых] люд[ей] на нынешний день 27 дек[абря].3
То, что улучшить положение всех людей может только улучшение отдельных людей, как то, чтобы согреть котел воды, надо, чтобы согрелась всякая капля воды, это такой труизм, что не стоит повторять его, т[ак] к[ак] никто никогда и не оспаривает его. А между тем, признавая это, всякий говорит: «разумеется», но все-таки продолжает говорить и делать свои глупости и гадости, не понимая того, что вся эта общественная деятельность не только никогда не содействует улучшению состояния людей, но самым решительным и верным способом ухудшает ее. Ухудшает тем, что, как мы это видим теперь, страшно понижает общий уровень нравственности. А понижение уровня нравственности выгодно и удобно всем людям безнравственным, а потому, чем безнравственнее люди, тем они усерднее занимаются обществ[енными] переворотами. Что же делать? Людям не религиозным ничего другого нельзя делать, как то, что они и делают, пристать к какой-нибудь партии и бороться, ненавидеть, вредить... Людям же религиозным — жить своей жизнью, стараясь исполнять перед богом свой долг, в который входит обязанность жалеть людей, любить их, служить им, чем можешь, но никак не устраивать ту или иную думу или учредит[ельное] собрание и тому под[обные] глупости.
То, что это так, можно убедиться п[отому], ч[то], как скоро занят внешними условиями, так, кроме того, что сам теряешься и путаешься, сам не знаешь, что хорошо, что дурно, тотчас же всходишь в враждебные отношения с людьми. Если же думаешь только о своих обязанностях перед богом, то всё ясно, легко, нет никак[их] препятствий, кроме как в тебе самом, к[оторые] поэтому могут быть преодолены, и не только не испытываешь вражды к людям, а напротив, испытываешь любовь к ним и вызываешь ее к себе. И потому я одного желаю и тебе и всем людям, это чтобы они поняли, что без религии человек есть и злое, и гадкое, и несчастное существо и что самое важное для человека это, если его нет, то установить в себе религиозное отношение к жизни и на основании его относиться ко всем явлениям жизни. Необходимость этого особенно чувствуется в такое время, как наше. Очень, очень советую тебе это. Целую тебя, Дору4 и детей.