Хожу, брожу понурый,Один в своей норе.Придет шарманщик хмурый,Заплачет на дворе...О той свободной доле,Что мне не суждена,О том, что ветер в поле,А на дворе – весна.А мне – какое дело?Брожу один, забыт.И свечка догорела,И маятник стучит.Одна, одна надеждаВон там, в ее окне.Светла ее одежда,Она придет ко мне.А я, нахмурив брови,Ей в сотый передам,Как много портил кровиЗнакомым и друзьям.Опять нам будет сладко,И тихо, и тепло...В углу горит лампадка,На сердце отлегло...Зачем
она приходитСо мною говорить?Зачем в иглу проводитВеселенькую нить?Зачем она роняетВеселые слова?Зачем лицо склоняетИ прячет в кружева?Как холодно и тесно,Когда ее здесь нет!Как долго неизвестно,Блеснет ли в окнах свет...Лицо мое белее,Чем белая стена...Опять, опять сробею,Когда придет она...Ведь нечего боятьсяИ нечего терять...Но надо ли сказаться?Но можно ли сказать?И что ей молвить – нежной?Что сердце расцвело?Что ветер веет снежный?Что в комнате светло?
7 декабря 1906
Пожар
Понеслись, блеснули в очиОгневые языки,Золотые брызги ночи,Городские мотыльки.Зданье дымом затянуло,Толпы темные текут...Но вдали несутся гулы,Светы новые бегут...Крики брошены горстямиЗолотых монет.Над вспененными конямиФакел стелет красный свет.И, крутя живые спицы,Мчатся вихрем колесницы,Впереди – скакун с трубойНад испуганной толпой.Скок по камню тяжко звонок,Голос хриплой меди тонок,Расплеснулась, широка,Гулкой улицы река.На блистательные шлемыКаплет снежная роса...Дети ночи черной – где мы?..Чьи взывают голоса?..Нет, опять погаснут зданья,Нет, опять он обманул, —Отдаленного восстаньяНадвигающийся гул...
Декабрь 1906 (1917)
«Сольвейг! О, Сольвейг! О, Солнечный Путь!…»
Сольвейг! О, Сольвейг! О, Солнечный Путь!Дай мне вздохнуть, освежить мою грудь!В темных провалах, где дышит гроза,Вижу зеленые злые глаза.Ты ли глядишь, иль старуха – сова?Чьи раздаются во мраке слова?Чей ослепительный плащ на летуПуть открывает в твою высоту?Знаю – в горах распевают рога,Волей твоей зацветают луга.Дай отдохнуть на уступе скалы!Дай расколоть это зеркало мглы!Чтобы лохматые тролли, визжа,Вниз сорвались, как потоки дождя,Чтоб над омытой душой в вышинеДень золотой был всерадостен мне!
Декабрь 1906
«На серые камни ложилась дремота…»
На серые камни ложилась дремота,Но прялкой вилась городская забота.Где храмы подъяты и выступы круты, —Я видел вас, женщины в темных одеждах,С молитвой в глазах и с изменой в надеждахО, женщины помнят такие минуты!Сходились, считая ступень за ступенью,И вновь расходились, томимые тенью,Сияя очами, сливаясь с тенями...О, город! О, ветер! О, снежные бури!О, бездна разорванной в клочья лазури!Я здесь! Я невинен! Я с вами! Я с вами!
Декабрь 1906
«Ты смотришь в очи ясным зорям…»
Ты смотришь в очи ясным зорям,А город ставит огоньки,И в переулках пахнет морем,Поют фабричные гудки.И в суете непобедимойДуша туманам предана...Вот красный плащ, летящий мима,Вот женский голос, как струна.И помыслы твои несмелы,Как складки современных риз...И женщины ресницы-стрелыТак часто опускают вниз.Кого ты в скользкой мгле заметал?Чьи окна светят сквозь туман?Здесь ресторан, как храмы, светел,И храм открыт, как ресторан...На безысходные обманыДуша напрасно понеслась:И взоры дев, и рестораныПогаснут все – в урочный час.
Декабрь 1906 (1907)
На чердаке
Что на свете вышеСветлых чердаков?Вижу трубы, крышиДальних кабаков.Путь туда заказан,И на что – теперь?Вот – я с ней лишь связан.,Вот – закрыта дверь...А она не слышит —Слышит – не глядит,Тихая – не дышит,Белая – молчит...Уж не просит кушать...Ветер свищет в щель.Как мне любо слушатьВьюжную свирель!Ветер, снежный север,Давний друг ты мне!Подари ты веерМолодой жене!Подари ей платьеБелое, как ты!Нанеси в кровать ейСнежные цветы!Ты дарил мне горе,Тучи, да снега...Подари ей зори,Бусы, жемчуга!Чтоб была наряднаИ, как снег, бела!Чтоб глядел я жадноИз того угла!..Слаще пой ты, вьюга,В снежную трубу,Чтоб спала подругаВ ледяном гробу!Чтоб она не встала,Не скрипи, доска...Чтоб не испугалаМилого дружка!
Декабрь 1906
«В серебре росы трава…»
В серебре росы трава.Холодна ты, не жива.Слышишь нежные слова?Я склонился. Улыбнись.Я прошу тебя: очнись.Месяц залил светом высь.Вдалеке поют ручьи.Руки белые твои —Две холодные змеи.Шевельни смолистый злак.Ты открой твой мертвый зрак.Ты подай мне тихий знак.
Декабрь 1906 (1918)
«Вот явилась. Заслонила…»
Вот явилась. ЗаслонилаВсех нарядных, всех подруг»И душа моя вступилаВ предназначенный ей круг.И под знойным снежным стономРасцвели черты твои.Только тройка мчит со звономВ снежно-белом забытьи.Ты взмахнула бубенцами,Увлекла меня в поля...Душишь черными шелками,Распахнула соболя...И о той ли вольной волеВетер плачет вдоль реки,И звенят, и гаснут в полеБубенцы, да огоньки?Золотой твой пояс стянут,Нагло скромен дикий взор!Пусть мгновенья все обманут,Канут в пламенный костер!Так пускай же ветер будетПеть обманы, петь шелка!Пусть навек не знают люди,Как узка твоя рука!Как за темною вуальюМне на миг открылась даль...Как над белой, снежной дальюПала темная вуаль...
Декабрь 1906 (1918)
«Я был смущенный и веселый…»
Я был смущенный и веселый.Меня дразнил– твой темный шелк.Когда твой занавес тяжелыйРаздвинулся – театр умолк.Живым огнем разъединилоНас рампы светлое кольцо,И музыка преобразилаИ обожгла твое лицо.И вот – опять сияют свечи,Душа одна, душа слепа...Твои блистательные плечи,Тобою пьяная толпа...Звезда, ушедшая от мира,Ты над равниной – вдалеке...Дрожит серебряная лираВ твоей протянутой руке...
Декабрь 1906
Поэмы 1897-1906 годов
Неоконченная поэма
(Bad nauheim. 1897-1903)
1
Я видел огненные знакиЧудес, рожденных на заре.Я вышел – пламенные макиСложить на горном алтаре.Со мною утро в дымных ризахКадило в голубую твердь,И на уступах, на карнизахБездымно испарялась смерть.Дремали розовые башни,Курились росы в вышине.Какой-то призрак – сон вчерашнийКривлялся в голубом окне.Еще мерцал вечерний хаос —Восторг, достигший торжества, —Но всё, что в пурпур облекалось,Шептало белые слова.И жизнь казалась смутной тайной...Что в утре раннем, полном сна,Я вскрыл, мудрец необычайный,Чья усмехнулась глубина?