Полное собрание стихотворений

Мережковский Дмитрий Сергеевич

LXXV

Чиновники о даче грезят снова,И жаворонков в булочных пекут;Мечтают дети, скоро ль побегутИграть в серсо вкруг дедушки Крылова;Кругом от тифа да чахотки мрут,А Фофанов в невозмутимых грезахПоет себе о соловьях да розах.

LXXVI

Забелин простудился, кашлять стал.Ему лекарство доктор прописал.Не помогло, – он осмотрел серьезно,Послушал грудь и, наконец, сказал:«Советую на юг, пока не поздно.Вам вреден Петербург». Сергей тотчасСобрался

и поехал на Кавказ.

LXXVII

Порою как-то душно мне в вагоне...Я отрицать не думаю прогресс, —Но то ли дело бешеные кони,И песня ямщика, и даль небес,И вольный воздух, и сосновый лесС росистым мхом, с весеннею фиалкой!..Увы! мне нашей старой тройки жалко.

LXXVIII

Локомотив – хорош... Но сундучкиКапризных дам, кондуктора, билеты, —Какая пытка!.. Копоть да свистки,На станциях – холодные котлеты,Рыдают дети и визжат болонки,И на голову валятся картонки...

LXXIX

Зато герой наш сердцем отдохнул,Когда из душного вагона вышел,Еще на даль морскую не взглянулИ лишь, смутясь, издалека услышал,Какой-то грозный, непонятный гул,И вдруг подумал: «Море!» – и, сверкая,Пред ним открылась бездна голубая...

LХХХ

Вот – пароход. Забелин – на корме,Где пахнут дегтем влажные канаты.Теснились думы чудные в уме,Следил он, смутной радостью объятый,Как выступали звезды в синей тьмеИ как с чертой великой горизонтаСливалась даль темнеющего Понта.

LXXXI

Он видит раз: над морем в небесахПовисло ожерелье из алмаза.Оно мерцало в утренних лучах,И сердце сжал какой-то чудный страх:То были вечные снега Кавказа.Они внимали шуму волн морских, —И холодом повеяло от них...

LXXXII

Привет мой вам, кавказские вершины!Как облака, – чуть тронуты зарей, —Вы блещете воздушной белизной...У ваших ног зеленые пучиныПоют вам гимн... И думал наш герой:«Там, в Петербурге, – снег, туман, ненастье,А здесь... О, Боже мой, какое счастье!

LXXXIII

И как я смел роптать!...» Душой смирясь,Перед лицом природы необъятной,Он чувствовал свою живую связьС какой-то силой вечной, непонятной,И в глубь небес глядел, без слов молясь,Как будто чем-то пристыжен, безгласен;Он думал: «Господи, как мир прекрасен!..»

LХХХIV

Но здесь на время я оставлю нитьМоей унылой, будничной поэмы.Нас, верно, будут критики бранитьЗа смелость рифм, за тон, за выбор темы,Пожалуй, и Буренин уязвитьЗахочет эпиграммой; но, конечно,На рецензентов я смотрю беспечно.

LХХХV

Редакторы журналов – вот беда:Какой почтенный вид, – и ни следа,Ни проблеска свободной мысли, чувства!..Число подписчиков – важней искусства.Да сохранит нас Феб от их суда:Твой карандаш, о цензор, мне милее,Чем важного редактора затеи!

LXXXVI

………………………………..

LХХХVII

О, только бы читательницам милым(Для нас важней всего их приговор)Не показался мой рассказ унылым.Любезных дам неблагосклонный взорПроизведенье губит. До сих порВ романе нет того, чем милы книги, —Какой-нибудь таинственной интриги,

LXXXVIII

В чем каюсь от души... Зато в главуВторую поместить решил я сценыЛюбви, свиданий, ревности, измены, —И вдруг всю эту пеструю канвуНежданною развязкой оборвуНа самом интересном месте: сладкиДля наших дам любовные загадки.

LXXXIX

А, впрочем, может быть и то: умнейЯ сделаюсь с годами. Скуки радиМарать стихи в заброшенной тетради —Зaнятие, достойное детей...Забуду я о повести моейДля дел серьезных, – и потонет в ЛетеЗабелин мой, как, впрочем, всё на свете.

Глава вторая

I

Как подымает с отмели волнаДремавший челн, так легкий ямб уноситМои мечты, и, вновь пробуждена,Гармонии душа моя полна,И сердце рифм и нежной грусти просит.Ну, что же, с Богом! Вольную ладьюПредав волнам, я счастлив и пою.

II

Пою опять... О, слезы вдохновенья,Кто вами плакал, кто хоть раз вкусилОт муки творческой, тому нет силМолчать, и нет возврата и спасенья:Он сердце музе строгой посвятил.Что слава, радости, любовь земная?Он был подобен Богу, созидая!

III

Но я вернусь к Забелину. ИсчезБатумский берег; запах нефти, лес,Под солнцем в лужах буйволы, дремотойОбъятые, туманный свод небес,Стоячая вода, тростник, болото,Имеретины в серых башлыкахИ зелень кукурузы на полях.

IV

Сурам. Долины, сосны, водопады;В лицо пахнула свежая струя,Меж гор цветущих – снежные громады,И сладостен, как трели соловья,В тени жасминов звонкий шум ручья.А там, на скалах, в думы вековыеПогружены развалины седые.

V

Сергей на тройке мчится; вот Боржом;Как с братом брат, обнялся с Югом нежнымЗдесь наш родимый Север, и в одномОни слились лобзанье безмятежном.Улыбка Юга – в небе голубом,А милый Север – в воздухе смолистом,В бору сосновом, темном и душистом.

VI

Кура гудит, бушует, и волнамПротяжно вторит эхо по лесам,И жадно грудь впивает воздух горный,И стелется роскошно по холмамСосна да ель, как будто бархат черный,Как будто мех пушистый, и на немЛишь стройный тополь блещет серебром.