Полным Ходом, или Морские рассказы 2.0
Шрифт:
Белая радуга
Глава 1. Камрань
Дело было в бухте Камрань, что во Вьетнаме, в те годы, когда там была сформирована 17-я оперативная эскадра кораблей Тихоокеанского флота в Южно-Китайском море и построен пункт материально-технического обеспечения. Это место было определено совместным решением правительств СССР и СРВ, и с начала восьмидесятых годов прошлого столетия в бухте постоянно стояли разные корабли, суда и подводные лодки. Почти каждую неделю кто-то приходил, устало швартуясь к огромному, выстроенному еще американцами причалу, а кто-то уходил, прощально гуднув всем остающимся, мол, пока, ребята…
В бухте
Однако там, в корабельных «низах», было не лучше – на стоянке кондиционеры, как правило, не запускали, поэтому за целый день температура внутри была как в настоящей сауне. В Камрани всегда было одинаково душно и жарко и только поздней осенью, в сезон дождей и зимой, когда температура падала по ночам до 23—25 градусов, можно было существовать относительно комфортно.
Вечером жизнь на пароходах оживала, так как во Вьетнаме, как и в любой южной стране, вечер наступал рано, и черная ночь обнимала корабли, принося прохладу и некоторую свежесть. В экипажах наступало личное время, моряки писали письма, кто-то гонял мяч на берегу, офицеры захаживали к соседям, начинался бесконечный разговор под рюмочку на тему – «…вот помнишь, бывало…» – как там, где нас нет, все удивительно и прекрасно, а как у нас здесь сейчас жарко, гнусно и все не так.
Гидрографическое судно «Пурга» прибыло на временную стоянку в Камрань в первых числах августа на 4 дня, заправиться питьевой водой, топливом, передохнуть, как говорится, и обратно на «Разрезы». Так называлась одна из программ изучения Мирового океана, когда в определенном районе моря определялись параметры воды на различных глубинах. Для этого судно должно было лечь в дрейф на точке и опустить несколько десятков батометров, чтобы забрать пробы воды на заданных глубинах. И так надо было ползать туда-сюда по заданному квадрату, опускать и поднимать эти треклятые батометры в течение нескольких месяцев.
А основная неприятность была в том, что и погода нас частенько не миловала, и «покладка в дрейф» неминуемо приводила к сильной бортовой качке, что все кишки наружу вынимало. Иногда батометр не переворачивался на заданной глубине и, соответственно, вся точка замеров браковалась, потому что следующие за ним батометры тоже не переворачивались и забора воды на этих глубинах не получалось. А понять этот брак можно было только тогда, когда ты постоишь на одном месте, подождешь положенное время на переворот всех батометров, подымешь весь «виноградник» на борт и увидишь, что половина нижних не сработала. Теперь надо корректировать положение судна, выводить точнее на заданную точку и потом опять снаряжать трос и опускать батометры. Однообразность этих действий и ежедневного окружающего ландшафта на «Разрезах» – опять море кругом – приводит к быстрой усталости людей и разным, при этом смешным и не очень, происшествиям.
На стоянке экипаж переходил на упрощенный режим труда и отдыха, иногда вечером разрешалось покупаться в дальнем конце бухты, чтобы купающихся не было видно морякам, несущим суровую службу на тральщиках и эсминцах. Как говаривал боцман «Пурги» Володя Карпов – чтобы у них глаз «не выпал». А посмотреть было на что. На «Пурге» тогда было пять женщин в экипаже и порядка десяти в экспедиционном составе, так что когда наши дамы шли на пляж, весело размахивая полотенцами, мимо всяких СКРов и БПК, то там, на ютах, сразу начиналось оживление, моряки покрякивали, посвистывали, иногда отпускали какие-то шуточки, облизываясь как мартовские коты, но устав есть устав, когда на берег схода нет – значит, нет. Видит око, да зуб неймет!
На следующее же после швартовки утро на трапе «Пурги» появился молодой человек в тропической форме с погонами старшего лейтенанта, на флоте их называют «старлеями», и четко произнес дежурному по судну:
– Доложите командиру, старший лейтенант Шершнев, военный корреспондент из Москвы, прошу принять!
Командир ГиСу «Пурга» капитан 3 ранга Ванин Сергей Иванович в это время был в кают-компании на завтраке, однако лично встретил и, хлебосольно приобняв за плечи, пригласил к своему столу старлея, мол, отведайте из нашего бачка. Так на флоте принято называть посуду, употребляемую для приема пищи команды на корабле. Шершнев, засмущавшись, присел на кресло, где обычно сидел старпом.
– Не беспокойтесь, старший помощник уже позавтракал, он сейчас на мостике!
Ванин был само радушие – мало ли что корреспондент срисует, потом доложит там, где не надо. Сергей Иванович знал по своему опыту, что с чужаками, особенно из Москвы, надо держать ухо востро. Шершнев представился – военный корреспондент «Красной звезды»! Ничего себе, залетел куда, на край земли, собирать информацию. Вначале командир напрягся – а при чем тут мы? Вон соседей сколько – герои, военные моряки, на боевой службе по несколько месяцев, бытовые условия на некоторых кораблях оставляли желать лучшего, но ребята несли службу, выполняли боевые задачи и не пищали. А у нас что? Кондиционеры, баня-сауна, много пресной воды, а в море, известно, это главный дефицит, на югах загораем, иногда купаемся. Да еще и женщины на борту, кино после рабочего дня – в общем, курорт! Никакого героизма, одна черная зависть! Так говорили его однокашники, когда случалось встретиться с гидрографами на бескрайних морских просторах.
– В редакции мне дали установку собрать больше фактуры про реальную жизнь на кораблях, сделать несколько очерков о конкретных офицерах советского военно-морского флота, о быте и службе… собрать материал для серии статей о дальневосточниках! – военный корреспондент с мольбой взглянул на командира.
– Так о нас нечего писать, не интересно никому – будни гидрографа, – ничего героического или даже заслуживающего внимание читателя центральной газеты. – Ванин встал из-за стола, давая понять, что разговор закончен и можно… к выходу. Командир интуитивно понимал, что освещать будни гидрографа лучше на другом пароходе… да и некогда тут распинаться.
Но Шершнев уперся и настойчиво заговорил, что о гидрографах пишут только в специализированных журналах, что вообще информации очень мало и никто толком не знает, чем вы занимаетесь, кто-то считает вас разведчиками, кто-то – учеными, что он напишет только небольшую статейку, и все.
– Ладно, если вы так настойчиво просите, сейчас что-нибудь придумаем!
Ванин куда-то позвонил и коротко сказал в трубку:
– Саша, зайди ко мне!
В кают-компанию вошел капитан-лейтенант Заворыкин, заместитель командира по науке.
– Вот наш главный по науке, знакомьтесь: Александр Заворыкин! А это корреспондент «Красной звезды» старший лейтенант Шершнев. Саша, расскажи ему кратенько суть нашей задачи в этом рейсе, покажи мостик и все такое, ты сам сообразишь, только не сильно грузи его своими подробностями!
– Сергей Иванович, у меня же плановые ремонты техники, все задействованы, я лично хотел присутствовать на проворачивании, потом в море вы же с меня спросите, почему батометры не работают!
– Александр Петрович, все сейчас заняты, я прошу вас… – Он сказал слово «прошу» как-то по-особому, по-ванински, что Заворыкин понял, что не отвертеться, бросил: