Полный котелок патронов
Шрифт:
— Майор дело говорит, — поддержал Филиппова Тополь. — Стреляй, Вова.
Я бросил прощальный взгляд в сторону Рыбина, но ни бравого спецслужбиста, ни его подчиненных видно уже не было. Такой непроницаемой стала рыжая пелена от испарившейся кислоты!
Хорошо, что на Шестопалове был противогаз, да и вообще вся эта желтая резина. Не будь он таким везучим и, кстати, вороватым, не было бы уже с нами никакого ефрейтора. Банально отравился бы.
— Ну, с богом! — выдохнул я и мой «Раумшлаг» изрыгнул вторую за этот
Последовавший вслед за этим риманов катаклизм уже не мог сравниться по яркости спецэффектов с разрушением генного процессора. Есть события — и… события. Так вот это было из вторых.
Однако дыру «Раумшлаг» пробурил — мое почтение.
За открывшимся в бетоне проломом синела рваным бархатом чернобыльская ночь и двусмысленно серебрилась лунная дорожка на черной воде канала.
От мыслей о воде меня передернуло. Я был уверен: сейчас она кишмя кишит теми же тварями, которых ребята Рыбина так талантливо шинковали в рыбный фарш.
— Ну что же… Айда в пролом!
Чувствуя себя самую малость дезертирами, мы оставили за спиной коллапсирующий Пятый энергоблок.
Крепчал ветер. Перед нами играл жирной радиоактивной зыбью канал. Напомню, что мы находились сейчас на берегу противоположном тому, где располагалась вторая насосная станция. И чтобы воссоединиться с нашими, нам до зарезу требовалось транспортное средство!
А связи, как обычно, не было. Никакой. Даже мессаги Синоптику не отходили.
— Ну что, братва, плот строить будем! Как Робинзон Крузо, или как его там… Гулливер? — После злоключений в реакторном зале ефрейтор Шестопалов пребывал в нездоровом оживлении и грубо нарушал субординацию.
Но всем нам было не до субординации.
— Может, ты это… шапку тети Лиды как-нибудь… задействуешь? — проявил сообразительность Тополь.
Несколько секунд я переваривал эту мысль. И, переварив, признал неплохой. Вот только… Но слава богу, шапка была на месте — на дне моего бездонного рюкзака.
Я надел шлем-шапку на голову и выкрутил инвертор до упора. Я понимал: единственное, что может нас сейчас спасти — это помощь «Монолита». Никаких способов попросить о ней — кроме сеанса связи через ноосферу — я не знал.
Когда я почувствовал, что канал открылся, я заорал:
— Темные, вы меня слышите?! Это Комбат! Вова! Прошу помощи! Для себя и своих друзей!
Некоторое время мне никто не отвечал. Но потом я услышал спокойный, тихий голос — голос темного, которого я про себя называл «китайцем»:
— Мы чувствуем, ты сделал то, о чем мы тебя просили. Поэтому мы поможем тебе.
— Нам нужна лодка! — По моим щекам, кажется, текли благодарные слезы.
— Лодка вам не поможет. На ней вы не сможете пересечь канал. Там сейчас слишком много… — китаец запнулся, — …жизни.
— Тогда что нам делать?! Нам нужно к насосной станции!
— Ты и твои спутники умеете ездить верхом? — неожиданно спросил китаец. И, не дожидаясь ответа, добавил: — Ждите лошадку.
— Ну, что они сказали? — вцепились в меня трое моих товарищей, когда я снял шапку и отер обильный пот со лба. Все-таки разговаривать с призраками это вам не биг-маки с колой лопать.
— Сказали «ждите лошадку», — устало произнес я.
— Чего-о?
— Чего слышал. Может, железную лошадку. Может, мясную. В смысле мутанта какого-то вроде Снежка. Дяденьки из «Монолита» не уточнили.
— Что они там курят, эти темные? — с тоской спросил Тополь, отворачиваясь от меня.
Мы сели на траву и принялись ожидать. Не то чтобы мы так уж верили в «лошадку». Просто ничего другого нам не лезло в голову.
Лошадка устроила такую ломлю в посадке по правую руку от нас, что мы были просто вынуждены встретить ее огнем из автоматических пистолетов.
Уже не помню, кто из нас троих сообразил, что это и есть обещанный темными спаситель. Может, это был и ефрейтор Шестопалов — в подтверждение евангельского принципа «блаженны нищие духом».
В общем, мы прекратили стрелять и дали существу подойти ближе.
— В рот мне ноги, — ахнул майор Филиппов.
Я бы разделил его экстаз, если бы не встречался с существом раньше.
Перед нами стоял полевой робот-искатель Авель собственной персоной. Могучий механический кентавр!
Приземистый, обтекаемый корпус на четырех суставчатых конечностях.
В передней части корпуса — призматическая башня высотой под два метра. Это был, так сказать, торс кентавра.
Торс венчали два черных яйцевидных объекта, отполированных до зеркальной гладкости. Эти положенные на бок черные яйца крепились к башнеподобному торсу при помощи гофрированных рукавов.
Конечно же, гофрированный рукав-шея мог удлиняться до нескольких метров. Позволяя голове заглядывать за угол, например. Или в какую-нибудь дыру. Очень мультяшная такая шея!
А по бокам башни крепились конечности-манипуляторы — руки кентавра. Они имели огромное число степеней свободы: могли выгибаться назад, вперед, вправо, влево, вращаться, втягиваться, удлиняться.
Имелись у Авеля и различные смертоносные вооружения: гатлинги, лазеры, огнеметы. Но они были до поры до времени упрятаны в транспортный отсек, а также специальные наплывы по бокам корпуса.
— Авторизуйтесь или будете проигнорированы, — сказал нам робот вместо «здрасьте».
— Здорово, Авель! — бодро выкрикнул Тополь. — Сто лет не виделись!
— Авторизуйтесь или будете проигнорированы.
— Смотрю, за эти годы умнее ты не стал, — печально констатировал Тополь. Но тут же добавил: — Но ценим мы тебя не за ум!