Полный порядок, Дживз!

Вудхаус Пелам Гренвилл

Он вздрогнул. Мои слова явно произвели на него впечатление.

— О, значит, в Каннах вы всё время были вместе?

— Уверяю тебя, она двух слов никому другому не сказала, если не учитывать абсолютно невинных разговоров за общим столом или в казино.

— Понятно. Ты имеешь в виду, вы постоянно были вдвоём и когда купались, и когда гуляли при лунном свете?

— Вот именно. Отдыхающие в отеле даже подтрунивали над нами по этому поводу.

— Должно быть, ты приятно провёл время.

— О, конечно. Я всегда очень любил Анжелу.

— Вот как?

— Когда мы были детьми, она называла себя моей маленькой наречённой.

— Так и называла?

— Так и называла.

— Гм-мм.

Он глубоко задумался,

а я, радуясь, что мне удалось его успокоить, принялся с наслаждением прихлёбывать чай. Через некоторое время снизу до нас донёсся звук гонга, и Тяпа встрепенулся, как молодая лань.

— Завтрак! — вскричал он, молниеносно стартовав с места и оставив меня размышлять и строить дальнейшие планы в одиночестве. И чем больше я размышлял и строил дальнейшие планы, тем сильнее крепла во мне уверенность, что теперь всё должно устроиться в лучшем виде. Тяпа — это было видно с первого взгляда несмотря на сцену в кладовке, всё ещё пылко любил Анжелу, а следовательно, мне нужно было лишь поднажать в определённом направлении (а я знал, в каком именно), чтобы они помирились раз и навсегда. А так как проблему Гусика-Бассет я решил ещё раньше, мне не о чем было беспокоиться. В душе моей воцарились тишина и покой, и, когда Дживз зашёл в комнату, чтобы забрать поднос, я обратился к нему весело и беззаботно.

ГЛАВА 13

— Дживз, — сказал я.

— Сэр?

— Я только что имел беседу с Тяпой, Дживз. Ты обратил внимание, что он сегодня не в духе?

— Да, сэр. Лицо мистера Глоссопа показалось мне, сэр, задумчивым и бледным от мыслей тяжких.

— Вот-вот. Ночью он наткнулся в кладовке на мою кузину, Анжелу. Они опять повздорили.

— Мне очень жаль, сэр.

— Тяпе было жаль вдвойне, когда она застукала его tete-a-tete с холодным пирогом и высказала своё мнение об обжорах, которые вечно рыскают в надежде что-нибудь перехватить.

— Крайне неприятная история, сэр.

— Архинеприятная, Дживз. Многие великие умы посчитали бы, отношения Анжелы с Тяпой зашли так далеко, что разрыв неизбежен. Девушка, которая в состоянии сначала обозвать своего суженого питоном, заглатывающим по десять обедов в день, а потом посоветовать ему не бежать по лестнице, чтобы не помереть от ожирения сердца: Такая девушка, посчитали бы многие великие умы, вырвала любовь из своей груди. Ты согласен, Дживз, что многие великие умы так посчитали бы?

— Несомненно, сэр.

— И ошиблись бы.

— Вы так думаете, сэр?

— Двух мнений быть не может. Могу на что хочешь поспорить. Мне ли не знать женщин? Никогда нельзя верить тому, что они говорят.

— Вы хотите сказать, сэр, излияния мисс Анжелы нельзя воспринимать au pied de la lettre?

— Что-что?

— По-английски это значит «буквально», сэр.

— Буквально. Замечательное слово. Очень даже к месту. Ты ведь знаешь женщин, Дживз. Вспыхивают, как порох. При малейшей размолвке обливают парня грязью с головы до ног. Но внутри, так сказать, добрая старая любовь пылает ярким пламенем. Разве я не прав?

— Безусловно правы, сэр. Поэт Скотт:

— Дживз!

— Слушаюсь, сэр.

— А для того, чтобы вытащить эту добрую старую любовь на свет божий, необходим определённый подход.

— Под «определённым подходом», сэр, вы имеете в виду:

— Под «определённым подходом», Дживз, я имею в виду, что за дело надо взяться с умом. Тут требуется хитрость. Лично я сразу понял, как можно приручить Анжелу. Хочешь, скажу?

— Если вас не затруднит, сэр.

Я достал сигарету, закурил и сквозь дым пристапьно посмотрел на недогадливого малого. Он почтительно ждал, когда я соблаговолю научить его уму-разуму. Должен честно признаться, Дживз — до тех пор, пока не начинает упрямиться и вставлять палки в колёса своему молодому господину, — благодарный слушатель. Не знаю, ловит

ли он с жадностью каждое слово, слетающее с моих уст, но вид у него именно такой, а это самое главное.

— Допустим, ты отправился погулять по непроходимым джунглям, Дживз, и внезапно столкнулся нос к носу с тигрёнком.

— Вероятность этого крайне мала, сэр.

— Неважно. Допустим, и всё тут.

— Слушаюсь, сэр.

— Допустим, ты отходил этого тигренка палкой, и далее допустим, до его матери дошёл слух о твоем безобразном поступке. Прикинь, что мать о тебе подумает? Как она к тебе отнесётся, когда вы встретитесь?

— Я предвижу её недовольство, сэр.

— Заметь, вполне законное недовольство. Сработает так называемый материнский инстинкт, что?

— Да, сэр.

— Прекрасно, Дживз. А теперь допустим, что недавно между тигрицей и тигрёнком пробежала чёрная кошка. Скажем, они уже несколько дней не разговаривают друг с другом. Как думаешь, это отобьёт у тигрицы охоту яростно защищать своего отпрыска?

— Нет, сэр.

— Совершенно верно. В двух словах мой план таков, Дживз. Я собираюсь утащить Анжелу в укромный уголок и отходить Тяпу почём зря.

— Отходить, сэр?

— Очернить. Оговорить. Оскорбить. Выставить на посмешище. Я не оставлю от Тяпы камня на камне, пройдусь по его поведению, манерам и внешнему виду, скажу, что, по моему мнению, он скорее похож на африканского кабана, чем на английского джентльмена. Чего я добьюсь? Когда моя кузина Анжела услышит, как я обзываю Тяпу, сердце её начнет обливаться кровью. Тигриный материнский инстинкт проснётся в её груди. Как бы они ни были разруганы, если так можно выразиться, она будет помнить только о том, что любит его без памяти, и вцепится мне в глотку. Ну, а потом ей останется сделать всего один шаг, чтобы броситься Тяпе на шею. Теперь для неё это не составит труда. Ну, что скажешь?

— Весьма оригинальная мысль, сэр.

— Мы, Вустеры, славимся своей оригинальностью, Дживз. О нашей оригинальности ходят легенды.

— Да, сэр.

— Учти, я не в книгах про это вычитал. Убедился на собственном опыте.

— Вот как, сэр?

— Представь себе. Испытал на своей шкуре. Прошлым месяцем в Каннах я стоял на пляже, лениво наблюдая за придурками, прыгавшими с вышки в воду, и девушка, с которой мы были слегка знакомы, указала на одного парня и спросила, не считаю ли я, что его ноги выглядят, глупее не придумаешь. Я охотно с ней согласился и принялся вышучивать эти самые нижние конечности с присущим мне юмором. А затем мне показалось, я попал в центр тайфуна. Начав с criticue моих собственных корявых палок, которые она посоветовала мне никогда не выставлять напоказ, чтобы не уморить всех со смеху, девица перешла к обсуждению моих манер, морального облика, интеллекта и привычке чавкать шпинатом с таким жаром, что под конец Бертрама нельзя было обвинить разве что в убийстве и поджоге сиротского приюта. Проведённое мной расследование показало, что данная особа женского пола была обручена с тем самым ногастым малым и что накануне они в дым разругались из-за его высказывания по поводу её игры в бридж. В тот же вечер я видел, как они сидели рядышком за обеденным столом и сдували друг с друга пылинки. Это говорит о многом, Дживз.

— Да, сэр.

— Не сомневаюсь, я добьюсь тех же результатов, когда наболтаю Анжеле про Тяпу чёрт-те что. Вот увидишь, не позднее чем к ленчу они возобновят помолвку, и платиновое кольцо с бриллиантом вновь засверкает на среднем пальце Анжелы. Или его носят на безымянном?

— Вряд ли к ленчу, сэр. Горничная мисс Анжелы доверительно сообщила мне, что мисс Анжела уехала на своей машине рано утром, чтобы провести день с друзьями, живущими неподалёку.

— Ну, не к ленчу, так не позднее чем через полчаса после того, как она вернётся. Мелочи жизни, Дживз. Не будем размениваться по мелочам.