Поломанный Мир
Шрифт:
Казалось, герцогский забор возвели совсем недавно. Кирпичи, налегая один на другой, стояли плотным рядом, куда ни глянь. Да так, что и носком сапога не зацепишься!
Последнюю надежду на акробатические ухищрения горе-домушника погубили острые, как бритва, шпили. Не задеть их не представлялось возможным.
Хуже всего то, что стены были выше на две головы самого Альдреда.
Нельзя было просто взять и заглянуть за них, дабы банально изучить двор особняка в мельчайших подробностях.
Местами
Увы, так бывало только в сказках про непобедимых героев из тени.
– А кто сказал, что будет легко?.. – сокрушался про себя Альдред еле слышно.
Он боялся, будто покинет задворки резиденции герцога несолоно хлебавши. Совсем. Раз уезжали, всё, что пригодилось бы ему, запросто могли вывезти. Пустить на нужды гарнизона. И тогда – финал историй, конец рассказам.
В момент, когда Киаф Снов окончательно потерял бдительность, в его руку кто-то вцепился, распространяя по влажному воздуху резкий запах подгнившей человечины.
Флэй не успел и вскрикнуть от неожиданности. Только вздрогнул, в мгновение ока осознав свою нелепую ошибку.
Лишь чудом он успел совершить какое-никакое противодействие. Мышцы не то скрипели, не то взвыли в ломоте.
Киаф упёрся в размокшую землю ногами, бороня её, и оттолкнулся назад, падая на спину в лужу с оглушающим всплеском.
Глаза застлала мутная жижа, чуть пощипывая. Кацбальгер выскользнул из пальцев, глухо утопая в намокшем грунте.
На мгновение среди туч вспыхнула молния, озаряя всё пространство слепящей белизной и неся за собой кишечный раскат грома.
Изувеченные пальцы чумной людоедки плотно обхватили рукав грязной рубашки. Цвет её стал серо-буро-малиновым. Расставаться с добычей упырица не собиралась.
Всё это время заражённая скрывалась в кустах, где и выжидала удобного момента для нападения.
Она намеревалась затащить Альдреда на островок сухости, где в густой растительности разодрала бы на куски. Вместе с братьями по несчастью – всей гурьбой.
Но, чтобы отказаться от напрасной попытки, рабе Чёрной Смерти не доставало проблесков остаточного сознания. Худосочная тварина обрушилась мешком рядом с Флэем, изваливаясь в ларданской грязи.
Даже покинув безопасную область, гуль не оставлял слепых попыток умертвить свою жертву, упиться горячей кровью ещё живого. Что есть чёрный нектар в крови, что нет.
Отрывисто рявкая, упырица кинулась в сторону Альдреда. Ломаные ногти цеплялись за одежду, слегка вспарывая ткань и воронёную кожу.
Бывший инквизитор закряхтел,
Этого недостаточно, чтобы пробить размякшую кость. И хотя тварь отшатнулась под силой удара, едва ли это могло её остановить.
– Сука! – шипел Альдред, борясь из последних сил.
Его мозг отключился. Предоставил телу самостоятельно побороться за жизнь.
Мокрая россыпь почерневшей земли плотно прилипала к белесой щеке, разъедая морщинистые покровы исчадия мора и обнажая гнойно-чёрную плоть.
Как если бы этого было мало, жирные капли дождя без конца молотили чумную людоедку по макушке, распадаясь на крапинки.
Над головой обезображенной женщины катил парок, словно пресная вода воздействовала на гулей подобно кислоте.
Значит, всё-таки вода с облаков работает…
Струи ливня стекали вниз, к подбородку, пузырились, будто слюни, разрывая и без того подгнившие волокна трупной плоти.
Альдред едва ли воспринимал то, что наблюдал. Киаф Снов узрел боль в белёсых стеклянных глазах горожанки.
Однако та самозабвенно продолжала наседать на него в попытке сомкнуть шатающиеся зубы на шее. Даже после минувших дней с момента перерождения веса в полоумной людоедке хватало с излишком. В основном, за счёт жировой прослойки.
Тварь без особого труда пригвоздила жертву к земле в надежде поживиться. Будто бы так если не могла слегка отсрочить погибель, хотя бы передала моровую эстафету ещё здоровому человеку.
Собрав оставшиеся силы воедино, Флэй держал морду гуля под подбородком на относительно безопасном расстоянии от шеи.
Второй же рукой без конца хлопал по мокрой земле в надежде таки коснуться хоть кончиком мизинца рукояти кацбальгера. Но всё без толку.
С разлагающейся хари людоедки на одежду Альдреда опадали омерзительные, студенистые куски мяса: с щёк, с шеи, с подбородка.
Последние клочки тлеющих, некогда шелковистых каштановых волос. С век у гуля срывались капли не то гноя, не то крови.
Мгновения растекались плевками по плоскости времени, уподобляясь минутам. В какой-то момент пресные слёзы неба продолбили себе путь через мягкие кости.
Прямо к подсохшему мозгу заражённой, отчего она изогнулась, истошно взвизгнув. И будто бы позабыла о том, что хотела пожрать божественный сосуд.
Киаф не мог не воспользоваться подвернувшейся возможностью. Наплевав на утерянный кошкодер, Флэй обхватил обеими руками голову гуля.
Да так, что ни при каких обстоятельствах оглушённая тварь ни оставила бы на них и единого кровоточащего следа от укуса.