Поломанный Мир
Шрифт:
– Я говорю, не время болтать, – сказал Флэй уже прямо, будто плюнул в Сокофона желчью. Призрак Мелины тут же растворился в пространстве. Огорчил Альдред своего Бога не на шутку.
Ему неоткуда было знать, чем столь дерзкий выпад мог обернуться. Впрочем, о том он и не собирался рефлексировать. Как бы то ни было, в сущности, не произошло ничего.
Кулак божественного гнева не размозжил наглого мужлана об бренную землю. И всё же, среагировал Сокофон в привычном для себя, снисходительном ключе. Ограничился разве
В своей голове Альдред услышал, как нечто внеземное хмыкнуло отстраненно. Как если бы царь Тонкого Мира отвернулся от своего наследника, уйдя по-ниренски. Тем не менее, кукла бросила Флэю напоследок:
– О, милый Альдред. Как скажешь, так и будет.
При этом голос её с каждой гласной становился всё тише. Больше она не произнесла ничего, предоставляя Флэя самому себе.
Он отлип от стены, держа в поле зрения мечущихся от пихты к пихте гулей, и буркнул себе под нос:
– Так бы сразу…
Какое-то время, то и дело озираясь на иссиня-чёрные небеса, Альдред продолжал обходить периметр. Наконец его поиски увенчались успехом – или, по крайней мере, намёком на то. Сколько бы кирпичей ни понадобилось, чтобы оградить загородное имение Барбинов от внешнего мира, среди них нашёлся один выступающий.
Флэй тут же приметил в нём трамплин для себя.
Дождь мог закончиться в любую минуту, поэтому продолжать нарезать круги вдоль стен Альдред намерен не был. Он изучал место возможного проникновения на частную территорию, стараясь понять, как ему поступить, чтобы осуществить задуманное.
Идей было не так много.
Выступ располагался на углу, рядом с кирпичной угловатой колонной, плоской и оттого безопасной. Будь здесь дерево, которое бы клонилось во двор, Альдред без задней мысли бы осмелился вскарабкаться на него, а после – всеми правдами и неправдами перелезть, не боясь ничего себе поломать впопыхах.
Но увы и ах.
Единственным выходом из сложившейся ситуации для него стало превозмогание. Понимая, чем грозит слабина, он сглотнул и полез на стену.
Опёрся левой ногой на выступающий кирпич.
Цемент не держал глиняный брикет, и тот просто застрял между двух других, давя на них диагонально противоположными рёбрами.
Впрочем, этого было вполне достаточно, чтобы оставить внизу примерно четверть общей высоты стены. Повиснув на одной ноге, вторую Альдред упёр в край колонны.
Всего лишь на мгновение. Взор его тут же упёрся в острые шпили, венчавшие кирпичный ряд. Вслед за тем он подпрыгнул, выдыхая, и уцепился лезвием кацбальгера за один из них. Металл разносил противный слуху лязг, но выдержал его изнуренное тело.
Мгновение ещё не подошло к концу, когда Флэй подогнул ступни, уперев их в поверхность. Впредь Киаф держался только за счёт кошкодера, выступившего поручнем.
Благо, пальцы будто бы приросли к рукоятке. И тем не менее,
Альдред выдохнул, будто нагруженный бык в поле. Глаза его налились кровью от напряжения. Разума коснулось осознание: если сейчас он сорвётся, все потуги будут насмарку. Мысль подожгла Киафу пятки.
Он припрыгнул в рывке, выбрасывая вперёд свободную руку. Кончики пальцев налились кровью и вспухли, едва впились в края верхушки колонны по ту сторону забора. Как бы ни было больно, Альдред по-прежнему преуспевал, о чём без устали себе напоминал, только бы подбодрить.
Из глубин мироздания Сокофон молча наблюдал за его борьбой и лишь гадал без задней мысли, удастся ли Флэю покорить новую для себя вершину. Самостоятельно.
Киаф Снов держался сугубо на силе своих рук, а между тем – изгибался, поднимая шажок за шажком ноги всё ближе к короне из острых шпилей. Мышцы уже застонали, как если бы умоляли остановиться. И, тем не менее, он даже не думал жалеть себя. К тому же, ливень ощутимо сбавил напор, грозясь оборотиться моросью.
Настал момент для самого опасного трюка, какой Альдред мог только себе вообразить. «Сейчас или никогда».
С противным скрежетом кацбальгер заскользил лезвием по ножке шпиля. Перебрасывая вес на подогнутые ноги, Альдред высвободил оружие и уцепился уже за самый краешек металлической иглы. Хребет разгибался, благодарственно расслабляясь.
Позволив себе перевести дух, Флэй осторожно перебросил руку с колонны на один из шпилей, а другой заделал кошкодёр за пояс.
Чередой нехитрых телодвижений, крывших в себе поистине титанические усилия, Киаф добрался боком до колонны и вскарабкался на неё.
Лишь когда он уселся на плоской поверхности, в блаженстве свесив ноги вниз, ко двору резиденции, позволил себе отдохнуть.
От сухофруктов и испитой воды не осталось и крохи в желудке, потому каждый такой раз требовал от него всё больше и больше времени.
Восстанавливая силы, Альдред праздно оглядывал частную территорию. Впрочем, с его позиции едва ли было видно хоть что-то в деталях, по существу.
Кусочек небольшого конного трека, где Барбины объезжали своих лошадей для охоты. Мишени, утыканные стрелами: его сыновья обращались куда лучше с луками, нежели чем с мечами.
Но о том говорить было не принято в высшем обществе, если дороги языки.
Стоявшие полубоком конюшни, откуда не доносилось и отзвука лошадиного ржания: видимо, пустовали.
Дощатый сарай, больше похожий на покосившуюся хибару, – явно остался после поденных строителей.
Молодой сад, где с яблонь так до сих пор и не сошёл нежный белый цветок.
И, разумеется, сама резиденция в три этажа. Явно не шале, какие можно встретить в Альдах: тагернские горцы жили куда скромнее.