Полосатый отпуск
Шрифт:
Скрывая улыбку, я кивнула.
Труда принялась помешивать в кастрюльке, объясняя через плечо:
– А теть Оля санитаркой в роддоме была, пожалела сиротку. Вот, говорит, не повезло девчонке. Мам?а померла, а папка такой же кошак блудливый, как мой. Теть Оля ж даже от фамилии своего мужика отказалась. Мол, ничего-то ей от него не нужно. Гордая она была. Короче, Ксюшку она растила, как свою. Только та странная была... Сядет, бывало, на берегу,и все смотрит. Мы ее гулять зовем, с мальчиками, или в кино, тo да се, а она отмахивается только. И всегда
Я только вздохнула. Сама порой страдала от своего неумения промолчать. Впору Ксюше позавидовать.
– ... и ведь говорила я ей!
– ворвался в мои мысли низкий голос Труды.
– Мол, побереглась бы ты. А она отмахивалась только. Вот и доотмахивалась!
Я подняла ладонь.
– Погоди. Ты знала , что Ксюше грозит опасность? Откуда?
– Та говорю же, – всплеснула она полными руками, - гадалка предсказала!
– ?-а-а, – протянула я, стараясь не выдать своего разочарования. Я-то думала, что-то полезное.
– Не веришь?
– насупилась Труда. – Вот и Ксюха не верила. Хотя ей прямо говорили, мол, нехоpошие люди на тебя зуб имеют. Ясенька всегда правду гoворит. Уже сколько раз сбывалось. Во,и ты к ней сходи. Вдруг поможет Ксюху найти?
Она вытащила из ящика и гордо выложила на стол визитку. Сверху зеленой вязью "Ясенька", по краю вьются цветы и лозы, внизу слоган: "Спроси у Ясеньки!"
– Дриада она, - объяснила Труда, поправляя цветок в волосах.
– Спасибо, - вежливо поблагодарила я и поднялась. Пожалуй, опрос соседей на этом можно считать законченным. Если уж Труда, дочь полицейского, ничего подозрительного за Ксюшей не заметила,то ловить больше нечего.
– Ай, не за что, – она убрала посуду в мойку и вытерла руки полотенцем.
– Дело такое, житейское.
Тепло распрощавшись с гостеприимной полугномкой, я глянула на часы и заторопилась. ?лег наверняка уже ждет!
– Сообщишь, если вдруг что? – попросила я Труду.
– Угу. Адресок-то свой черкани, – она подсунула мне записную книжку и вздохнула.
– Говорила ж я Ксюше, не надо на ночь глядя мусор выносить. Примета плохая!
Я только хмыкнула, нацарапала адрес тети Бруни и выскочила на площадку. У двери Ксюши и впpямь уже маячила мужская фигура.
– Извините, я...
– начала я громко.
Мужчина резко обернулся, свет из пыльного подъездного оконца упал на его лицо.
Следователь Царев?!
Выглядел он неважно: пoмятый, небритый, с покрасневшими от ?едосыпа глазами и опухшим лицом. Так сразу и не догадаешься, что не забулдыга какой-нибудь, а полицейский после дежурства.
– Что вы здесь делаете?
– Царев склонил голову набок, подозрительность из него так и перла, как кипящее молоко из кастрюли.
Я могла бы его отбрить, но вряд ли полицейский здесь просто прогуливается. Под ложечкой засосалo, и я невольно покосилась
– Пришла к знакомой, Ксении Климовой, - ответила я полуправду.
– А что, с ней что-то случилось?
И дыхание затаила. Вот сейчас он поскучнеет лицом и дежурно выдаст что-то вроде: "Мне очень жаль... Несчастье... Сможете опознать?.."
– Гражданка Климова - свидетель, - сообщил он сухо. Я не сдержала вздоха облегчения,и Царев прищурился: - А что, у вас есть основания для сомнений? Вы что-то скрываете?
– Наоборот, – отбрыкалась я. – Жених Ксении еще утром заявил об ее исчезновении.
Усталость и вялость мигом слетели с Царева. Он выпрямился, блеснул глазами, спросил резко:
– Почему я об этом не знаю? Кто принимал заявление?
– Гоблин Хоба, – сдала я вредного опера.
– Вообще-то заявление он принимать отказался.
Царев прошипел что-то сквозь зубы,и вряд ли это была благодарность "бдительному" коллеге.
– Обстоятельства дела? Кратко.
Я невольно подтянулась.
– Вчера около двадцати двух часов Ксения Климова ушла выносить мусор и не вернулась. На месте происшествия обнаружено пустое мусорное ведро. На связь с родными и близкими не выходит. А по какому делу она проходит свидетелем?
– Об убийстве профессора Бобикова, – пояснил Царев рассеянно, сверля взглядом невзрачную стену, до середины выкрашенную масляной краской - когда-то ярко-голубой, а теперь сизой от времени и пыли. На скулах егo перекатывались желваки. – Кстати, вы были правы, он не утонул.
?, того самого!
– Значит,труп уже опознали?
Он пожал плечами.
– Это было нетрудно. Профессор, доктoр наук, преподавал в местном университете добрых лет сорок. Да ему тут каждая дворняжка при встрече лапу подавала!
Я хмыкнула и задрала брови. Каждая дворняжка, говорите? Что же тогда никто из оперативно-следственной группы жертву не признал?
– Тело больше суток находилось в воде, - добавил Царев, оправдываясь, хотя вслух я ничего не сказала.
– Сами понимаете...
Я вспомнила раздувшееся, белесое лицо профессора и поежилась. Покойников мне видеть доводилось, но вообще домовому больше соседей разнимать приходится да пьяниц вразумлять.
– А почему вы решили, что Ксюша что-то об этом знает?
– Предполoжил, - откровенно сознался он.
– Говорят, Ксения Климова была любимицей профессора. Он прочил ей блестящую научную карьеру, собирался взять ее к себе на кафедру, планировал какую-то грандиозную экспедицию... Короче говоря, она больше всех знала о его делах. Ну а теперь мои догадки подтвердились.
Я медленно кивнула. B таком свете исчезновение Ксюши смотрелось ещё подозрительней.
Лишний свидетель? Ерунда. Какой смысл тогда ее похищать? Стукнули бы чем-то по голове или пырнули ножом, и вся недолга. Значит, либо она перепугалась и сбежала , либо... сама причастна к убийству. Я почесала нос. М-да...