Полосатый рейс
Шрифт:
— Все равно жизнь пропала… — бормочет он.
«Евгений Онегин» на всех парах несется домой.
К Василию Васильевичу подходит второй штурман. В его кителе на спине большая жженая дыра. Стоящий на руле Мотя тянет носом и докладывает:
— Товарищ капитан, пахнет жареным!
— Пустяки, это от меня… — говорит штурман. — Срочная радиограмма, Василий Васильевич…
Капитан расплывается в улыбке:
— Пойду, обрадую Олега Петровича. Он это давно заслужил…
Олег
— Итак, все кончено, все погибло… — говорит старпом и берется руками за голову.
Точь-в-точь то же делает за его спиной обезьяна.
— Понимаешь, макака, — продолжает старпом, — жизнь кончена. Нет, ты скажи, откуда мне было знать, что я ее люблю, когда я был уверен, что я ее ненавижу? И вот теперь пропал, погиб, уничтожен…
Старпом разводит руками, то же самое делает обезьяна.
— Ей что я, что ты… ты, пожалуй, даже лучше… А я ведь без нее жить не могу…
Раздается стук в дверь — три удара.
— Открывай, — говорит старпом, — теперь все равно…
Обезьяна отодвигает засов.
Входит капитан.
— Так вот она, оказывается, где базируется! — восклицает капитан. — Не ожидал от вас, Олег Петрович… обмануть меня, сказать, что утопили… Нет, уважаемый, позвольте, что с вами?.. Олег Петрович… что случилось?..
Старпом только махнул рукой. И вслед за ним махнула рукой обезьяна.
Старпом садится на койку, отворачивается от капитана к стене.
— Олег Петрович… дорогой… я снимаю все упреки, не огорчайтесь, скажите, что с вами?.. Чем вам помочь?..
Но старпом только горестно вздыхает.
— Дорогой мой, я пришел вас обрадовать. Вот радиограмма для вас… Вы восстановлены с почетом, слушайте: «Немедленно по прибытии выехать Владивосток должность капитана теплохода “Дружба”»… Поздравляю, дорогой мой, вы снова капитан, и жизнь прекрасна!
— Вот именно, — мрачно отвечает старпом, — жизнь прекрасна.
Он комкает бланк и бросает на пол. Обезьяна мгновенно подбирает бумагу и отправляет ее себе в рот.
Мотя и Сидоренко влетают в каюту к Марианне.
— Маришка! Хорошие новости!
— Ну? — спрашивает Марианна без интереса.
— Олег Петрович наконец уходит! Капитаном на «Дружбу»!
— И ему хорошо, и тебе хорошо. Некому тебя будет пилить…
— «Уходит»… — повторила Марианна. — Ну и пусть уходит!.. — И заплакала.
Мотя и Сидоренко выходят из каюты, деликатно притворив дверь.
— Ты понял?! — спрашивает умный Сидоренко.
Мотя понял.
«Евгений
От носа к корме по палубам медленно идут капитан и старпом. Железный моряк прощается с судном. Он идет, похлопывая рукой в перчатке по фальшборту.
— Да-да, Олег Петрович, я вас понимаю, — говорит капитан. — Всегда оставляешь кусочек самого себя, когда уходишь с судна… Зато вы избавитесь от неприятностей, которые вам доставляла моя племянница. Я должен перед вами за нее извиниться… Словом, желаю удачи, как говорится, не меньше трех футов вам под киль…
— А где Марианна Андреевна?
— Купается. Со своими этими… А что я могу поделать?.. Она же теперь на «Евгении Онегине» главный человек!.. Как странно, что понадобились дикие звери и весь этот кошмар, чтобы девочка наконец нашла свое призвание… Вот вам и Песталоцци!.. Да она сейчас явится…
Марианна купается в море в обществе трех тигров. Вокруг тигриных шей обвязаны веревки, концы веревок в руке у Маришки.
Матрос Кцыш, свесившись через борт, кричит ей:
— Мариш! Ты что, прощаться не будешь?
— Что?
— Олег Петрович уезжает.
— Уже? — от неожиданности девушка выпускает «вожжи».
Тигры, словно этого и ждали, быстро поплыли к берегу.
— Ты чего свою скотину распустила? — неодобрительно говорит Кныш.
Делать нечего. Маришке приходится плыть за тиграми. Но догнать их не так-то просто.
— Эй! Вы! Подождите… Что же вы со мной делаете! — жалобно кричит девушка.
Олег Петрович прощается с командой. Мужчины прощаются по-мужски, дружески, сурово похлопывая друг друга по спине, крепко пожимая руку. Однако чувствуется, что все растроганы.
— Жизнь еще большая. Встретишься, — говорит капитан, отворачиваясь и сморкаясь в большой клетчатый носовой платок.
— Не забывайте «Онегина». Олег Петрович… — говорит Мотя, — и его личный состав…
— Да… личный состав я не забуду, — отвечает старпом, — а между прочим, тут кое-кого из личного состава не хватает…
— Совершенно верно, — подхватывает капитан, — вот наш укротитель диких зверей…
Старпом быстро оборачивается. Но вместо того, кого он ожидал увидеть, перед ним Шулейкин.
Он в белом халате, под навесом буфетной стойки нарезает большим ножом тончайшие колесики колбасы.