Полосатый Сан-Франциско
Шрифт:
Френсис поднял голову.
– Ты был в отпуске, когда Хантер был свидетелем по делу 42894.
– Но отчеты я прочел – хмыкнул Питерс – и мы не об этом. Может ты не в курсе, но муж твоей свояченицы, был единственным ребенком в семье. Все его родственники, погибли рано, и теперь, самым близким оказываешься ты. Так как Катарина Брювер, будет заключена под стражу, а затем казнена, тебе переходят все банковские счета. Как полагается по закону, 50%, нужно будет перевести на благотворительность, в твоем случае, поиск лечения смертельных заболеваний. Остальное, остается тебе, Френсис. С этих денег,
Старший детектив покинул кухню, оставив Крайтона обдумывать услышанное.
Наследница тринадцатого разбирала документы на, теперь уже, своем столе. Её предшественник, будто предчувствовал скорую смерть, оставил все самое важное на видном месте, а так же, небольшое послание. Оно гласило, что никто не должен знать о его смерти первые два месяца, а потом, объявить, что он скончался от естественных причин.
Приписка в конце, говорила о подозрении тринадцатого насчет Д394, была велика вероятность, что этот подопытный, скрывался долгое время, а затем, внезапно появился. Он должен быть сиротой, с какими то дальними родственниками, которые могли бы смутно вспомнить о его наличии, но ни разу не видеть его. Найти генеалогическое древо, можно в любом архиве, а хороший хакер, запросто вобьет тебя в систему. Эту схему, приходилось использовать, что бы легализировать новые личности, когда такое требовалось их группе. К счастью, пользовались этим не часто.
Ещё раз пробежавшись взглядом по бумаге, женщина вытащила из бюстгальтера флакончик с проявителем и пшикнула на текст. Ни через минуту, ни через пять, ничего не появилось, и она со вздохом кинула послание в камин. Возвращаясь к своим делам, она не заметила, как на быстро сгорающей бумаге, на мгновение проступили два слова, и тут же превратились в черный пепел.
Тигр сладко потянулся, урча от удовольствия, и поднялся со своего места. Пройдясь по заброшенному саду, он добрел до покосившегося старого особняка, и нашел заготовленного с вечера, трех дневного теленка. Тот обессиленно лежал на траве и даже не пытался убежать.
Мощные челюсти разорвали тонкую шкурку на шее, и тигр, мотнул головой, ломая шею своей еде.
Тушка упала на землю, и тигр, фыркнув, приступил к еде.
Через некоторое время, остались лишь кости, которые хищник оставил падальщикам.
На траву упали первые капли дождя, и тигр, тряхнув шкурой, заскочил на покосившуюся террасу. Вдали прогремел гром, зазвучавший как колыбельная.
Френсис ловил сочувствующие взгляды и старался не сильно скрипеть зубами. Все эти фразы, о том, что им жаль о смерти его родственников, уже начали сводить с ума. Хотелось растерзать коллег, которые просто не видели, что довели младшего детектива до нервного тика.
Заметив Андерсона, который направился к нему, Крайтон быстро собрал бумаги и сбежал.
Морг встретил его холодом и слабым сладковатым запахом с примесью химии.
Максвел, проводящий вскрытие, лишь коротко покосился, и продолжил работать, диктуя на диктофон все замеченные факты.
Усевшись за регистрационный
Когда звякнули часы, Крайтон оторвался от своих бумаг. Вечер, Эди идет наверх, а значит, можно прикрыться им, и, бросив все отчеты, слинять домой.
Там будем Хантер. Со своим чаем, противной холодящей мазью, и разговорами, от которых невозможно отказаться.
– Френсис – Андерсон поймал младшего детектива за локоть – на углу Брайтон произошло ДТП, твоего пожарного везут в больницу, сломанные ребра, и ещё что-то там. Госпиталь святого Иоанна.
Несколько секунд, Крайтон обрабатывал полученную информацию, а затем сорвал пиджак со своего стула, и не обращая внимания на грохот упавшего предмета мебели, вылетел из участка.
Хантер приоткрыл глаза и тут же зажмурился. Яркий свет бил прямо в лицо. Излишне громкие голоса вызывали панику. Конечности привязаны к столу.
– Он очнулся, ещё одну дозу анестезии.
– Больше нельзя, сердце может не выдержать.
– Оно не выдержит болевого шока, колите.
Боль растекается по телу вместе с холодом.
– Давление падает – в женском голосе паника.
– Он справится – мужской арктически спокоен – вытаскиваем.
Что-то горячее течет по бедру.
– Кровь, быстро – ещё один мужской, взволнованный.
– Есть – второй женский.
В тело возвращается тепло.
– Он все ещё в сознание.
– Черт, наркоз не действует. Зашивайте.
– Наживую?
– Иначе он истечет кровью – в некогда ледяном голосе проскальзывают нотки страха и сочувствия.
Снова боль, не такая как раньше.
– Кровотечение останавливается.
– Показатели?
– Давление низкое, пульс редкий, но стабильный.
– Хорошо.
Становится теплее.
– Давление повышается, пульс – нормализуется.
– Наложите повязку на ребра и рану, затем везите на томограмму головного мозга.
– Да, доктор.
Хантер попытался пошевелить рукой, но крепкие ремни удерживали его запястья. В поле зрения появилось взволнованное молодое лицо медсестры.
– Мистер Блэк, лежите спокойно. Вы в госпитале святого Иоанна, из вашего бедра, только что вытащили осколок витринного стекла. На ребра наложена повязка, и мы везем вас на томограмму, для исключения или подтверждения сотрясения. Вы связаны, так как ваш организм не воспринимает наркоз.
По мере того, как девушка говорила, над её головой проносились лампы коридора, а легкое постукивание колес, и тряска, подсказала, что они куда-то едут.
Глаза медленно закрываются. Сон накатывает волнами, с какими-то проблесками света и зелени, и наконец, забирает себе.
Френсис сидел у палаты Хантера и бессмысленно смотрел в белый пол. Перед глазами мелькали чьи-то ноги, одетые то в туфли, то в тапочки, то в ботинки. Мелькали зеленоватые халаты врачей и голубые медсестер. Иногда проскакивали брюки и юбки посетителей, но чаще всего, пижамные штаны больных.