Полотно судьбы
Шрифт:
– Ты говоришь о своих собратьях, что спят мертвым сном под улицами Рам Дира? – спросил я.
– Воистину о них! Разбуди их, и я гарантирую, они помогут вам! Поклянусь чем угодно, памятью своей, силой, что у меня осталась!
Я рассмеялся.
Жимор осекся, посмотрел на меня с недоверием и ненавистью.
– Да, сейчас ты меня даже не обманываешь, – сказал я. – Они-то помогут нам, без сомнений. Мы прогоним аалов обратно в Великий лес, разобьем имперцев, но что после? Неужели прежние хозяева древнего города потерпят в нем чужаков?
– Вы уже не будете чужаками, вы будете младшими союзниками! –
– В игре словами тебе нет равных, – заметил я. – Но с меня хватит. Отправляйся туда, откуда пришел!
– Хорошо, я уйду, но знай! – уже совсем не спокойно объявил Жимор. – Очень скоро Рам Дир откажется вам помогать! Не для того он впустил тебя и твоих друзей, чтобы вы устроили тут людское королевство, еще один хлев с пьяными бардами и свиньями под столом!
На этом образ древнего духа, явившегося мне в видении, исчез, и через миг я вновь оказался в своей комнате, где прилег отдохнуть после военного совета.
– Эй, Дарольд, как спалось? – спросил Эйо, сидевший на койке у противоположной стены.
Бывший начальник стражи сира Рона из Сирона не терпел безделья. Вот и сейчас широколицый рыжий вояка водил точильным камнем по лезвию своего меча, которым и так вполне можно было бриться. На табуретке рядом с ним стояла банка с маслом и лежала тряпка для протирки.
– Хорошо, – ответил я, поднимаясь. – Надо навестить сира Джама.
– Решил, какой дашь ему ответ? – Физиономия Эйо отразила хищное предвкушение.
Стоит ли нанести визит Минару, мы обсуждали вчера вчетвером, и если мои друзья высказывались осторожно, то бывший начальник стражи горой стоял за вылазку. Меньше всего на свете он любил праздность и всегда был готов взяться за дело, пусть даже рискованное и безнадежное, но зато не скучное.
– Да, – сказал я. – Боюсь, без дааров нам не победить.
– Отлично! – Эйо отложил меч. – Я с тобой!
– Куда? К сиру Джаму?
– Да куда угодно! – Рыжий вояка расплылся в широкой улыбке.
– А где Роб с Арком?
– Упражняются.
И точно, через неплотно прикрытую дверь доносился звон клинков. Мои друзья, после того как из простых рабов превратились в рускас, колдунов целого племени нордов, мало уделяли внимания воинскому искусству, за что их очень сильно распек Эйо. Вот сейчас они, пользуясь свободным временем, наверстывали упущенное.
Я накинул плащ, поскольку в Рам Дире, несмотря на наступившую весну, было прохладно, и вышел на улицу. Эйо поспешил за мной. Завидев нас, Роб и Арк опустили мечи. Они, в отличие от Айка, не сильно изменились внешне с тех времен, когда мы только покинули родной Виллон, лишь глаза их стали другими, гораздо более серьезными и мудрыми, и на шее у каждого появился светящийся зеленый кристалл.
– Куда собрались? – поинтересовался Роб.
– К сиру Джаму, – ответил я. – Пора объявить ему наше решение.
– И каким оно будет? – встрял Арк.
– А то ты не догадываешься?
– Конечно, догадываюсь! Пошли быстрее!
– Погоди, надо сначала заглянуть к Эйву. – Эта мысль пришла мне в голову только что, и я счел ее удачной.
– Точно! Может, ему полегче стало, – поддержали меня друзья.
Моего старшего брата, которого мы освободили во время схватки с аалами у стен Рам Дира, пришлось заключить под стражу, поскольку он вел себя враждебно. Держали его в дальней комнате одного из больших зданий в центре города. Эта была не темница или камера, а просторное, светлое, обставленное всем самым удобным и необходимым помещение, но находился Эйв там под постоянным присмотром, поскольку сир Джам, да и я тоже опасались, что он может пойти на отчаянный шаг вроде попытки бегства или самоубийства. Слишком долго он пробыл в руках аалов, слишком долго находился под воздействием одурманивающих чар А-ти. Даже оказавшись на свободе, среди друзей и в компании родного брата, он не перестал до глубины души верить в то, что он и есть Избранный, призванный спасти мир от древнего зла.
– Привет, Эйв, – сказал я, когда мы обменялись рукопожатиями с сержантом стражи, охранявшей важного пленника.
– Явились, что вам еще от меня надо? – вместо приветствия процедил мой старший брат.
Вход в его комнату закрывала решетка на прочном замке, но в остальном помещение ничем не напоминало тюремную камеру. Гобелены на стенах, ковры на полу, широкое ложе и даже ваза с фруктами на большом столе. Белокурый и мускулистый Эйв сидел на стуле, опершись локтями на столешницу, и смотрел на нас с неприязнью. Волосы его были всклокочены, одежда выглядела грязной и помятой, в глазах стояла муть.
– С чего такой унылый тон? – спросил я, пытаясь сделать ситуацию не такой напряженной.
– С чего? Да с того, что вы силой меня сюда притащили и держите под пятью замками, как какого-то дикого зверя.
– Мы тебя не держим… Мы…
– Что «мы»?
– Мы тебя освободили, – очень тихо произнес я.
– Освободили? – рассмеялся Эйв. – Не-е-ет, вы взяли меня в плен! – Всегда раньше выдержанный и спокойный, сейчас мой брат с легкостью срывался на крик. – Неужели ты не видишь?!
– Эйв, успокойся.
– А я спокоен, ох как спокоен.
– Я могу что-то для тебя сделать?
– Можешь, вы все можете. Немедленно отпустите меня и сдайтесь на милость аалов! Только они могут встать во главе войска, что пойдет навстречу Господину Древности!
– Да-а-а, сильно его пропесочили, – покачал головой Роб.
– Точно, магия, – добавил Арк.
Эйв отмахнулся и буркнул:
– Ничего вы, глупцы, не понимаете.
– Нет, это ты ничего не понимаешь! – не выдержал я. – Тебе лгали! Принцесса из Великого леса!
– Глупцы! – Эйв вскочил со стула, на лице его появились красные пятна. – Вы попали в тенета ложных истин, поверили искусно сплетенным наветам!
– Бесполезно, – обратился я к своим спутникам, после чего тяжело вздохнул. – Дурман пока слишком силен. Придется ждать еще какое-то время, пока он не придет в себя.
И мы пошли прочь, не слушая криков моего старшего брата, что бросился на решетку и принялся трясти ее так, что замок забренчал, а петли, намертво прикрученные к каменной кладке, завизжали. Я оглянулся, но только для того, чтобы увидеть сумасшедшие, вытаращенные глаза Эйва и то, как к решетке направляются двое решительно выглядевших крепких стражников. И то хорошо, пленнику не дадут причинить вред ни себе, ни другим!