Половина моей души
Шрифт:
Возможно, именно из-за этого нереализованного азарта волчица была так энергична. Ей не дали «высказаться», и теперь она тратила подготовленную для драки энергию на безумно быстрый бег.
В случае Лады волчица и человек не были двумя разными сознаниями, обитавшими в одном теле. Это был один разум, контролировавший тело, его образ и действия. Девушка по собственному желанию могла превращаться в волка в любое время. Но полнолуние, время наибольшей активности луны, действовало для ее дара, как наркотик. Подобно человеку, которому необходима доза какого-либо вещества, ей необходимо было обратиться в волка в такие ночи. Она не
Теперь, по прошествии нескольких часов, эйфория начинала отступать. Сознание постепенно прояснялось. Лада осознавала, что находится на берегу широкой реки, что от воды тянет холодом и едва уловимо рыбой и что ей очень хочется есть.
Берег был высокий и довольно крутой. Скользя лапами по настилу из опавших иголок, она спустилась вниз и подошла к самой воде. Было тихо. Ближе к зиме рыба уходит в глубину. Поймать кого-то сейчас без специальных приспособлений и лодки почти невозможно. Особенно в образе волка.
Лада побежала вдоль самой кромки воды. Смутная надежда найти какую-нибудь заводь или добраться до сужения реки, где можно попробовать поохотиться на мелкую рыбешку, тянула ее вперед. При этом холодный влажный воздух помогал быстрее приходить в себя. Наконец, окончательно опомнившись, девушка сообразила, что все это очень глупо: зачем пытаться добыть себе в сложных условиях еду, как зверь, если есть возможность просто поесть по-человечески у Силла?
Встряхнувшись, чтобы взбодриться и выбросить глупые мысли из головы, она повернулась, вскарабкалась на обрыв и помчалась к домику Силлантия. Магия этого леса вела ее в нужном направлении.
Наконец между деревьями показался просвет, и она вышла на полянку, где стоял ставший почти родным домик. То, что происходило перед домом, заставило девушку остановиться.
В нескольких метрах от поваленного когда-то давно дерева стоял сам Силл, а перед ним, слегка наклонив голову, сидел серый волк. Маг что-то говорил, но когда Лада вышла из леса, повернулся в ее сторону. Волк тоже обернулся. Несмотря на довольно большое расстояние, Лада увидела в его глазах то же человеческое выражение, которое много раз видела, рассматривая себя в образе волчицы в большом зеркале. Да и не могло быть иначе: Силл вряд ли стал бы вести разговоры с обычными волками. Впрочем, вполне может быть и такое… Но не в этот раз.
Тем более что тень человека, падающая со стороны луны, явно выдавала оборотня. Это Силл рассказал Ладе уже давно, а сейчас ей довелось увидеть этот странный эффект воочию. От зверя на землю падали две тени: одна, рожденная светом огня из окна домика, была неестественно длинной, но абсолютно волчьей; другая, более бледная и короткая, возникшая от сияния луны, принадлежала человеку, а точнее – девушке. Странно было все это видеть. Странно, но познавательно. Такая особенность была присуща только оборотням. У самой Лады тень всегда соответствовала образу, в котором она находилась.
– Здравствуй! – сказал Маг, обращая на себя ее внимание.
Лада посмотрела на него. Она знала, что Силл не хуже Пата владеет телепатией и с ним вполне можно общаться, находясь
«Это Диана, ведь так? Может, нам стоит раскрыть карты?..»
Эта мысль ее тревожила. Она была пока не готова обнаруживать свой секрет перед подругой. Сердце забилось чаще. Силл, кажется, понял это, поэтому сказал:
– Лучше в следующий раз. Подожди меня в доме, пожалуйста.
Лада с облегчением выдохнула, а затем проследовала мимо наставника. По пути она еще раз посмотрела на волчицу, мысленно улыбаясь и говоря «Привет!». Она знала, что та ее не поймет, но не могла не поздороваться.
В доме было как всегда тепло, светло и уютно. Здесь была всего одна жилая комната, обставленная только самыми необходимыми предметами мебели: кровать в углу напротив двери, стол слева у окна, посреди левой стены – старая печь, сделанная из красного кирпича, в которой горел огонь. Были еще полки, на которых стояли книги и разные шкатулки, и сундуки. У самой входной двери справа к стене была приделана лестница, ведущая на чердак. У изножья кровати, под вторым окном находился спуск в подполье. В дальнем углу была дверь, ведущая в уборную. Стена, где находилась печь-камин, была смежной с баней, куда можно было попасть как через дверь справа от печи, так и снаружи, с левой стороны пристроя. Там же, недалеко от входа в предбанник, был колодец с родниковой водой.
В доме не было ничего лишнего, сделанного просто так, ради красоты или из-за каких-либо предрассудков. Все было на своем месте. И центром этого всего был огонь, горевший в камине. Ему не нужно было подкладывать дрова, дым, уходя в небо, не оставлял копоти. Это был волшебный огонь. Его не требовалось поддерживать и раздувать. В холодное время года он сам горел ярче и теплее, а летом почти затухал, оставляя на несгорающих дровах лишь тонкий синий ободок. Силл как-то обмолвился, что этот огонь – часть его души. Пока жив хозяин, будет жить и пламя. Лада сразу восприняла его слова буквально и теперь, подходя ближе к камину, с наслаждением понимала, что греет ее не обычный раскаленный воздух, а чудесная душа доброго Мага.
Не рискуя пока превращаться – вдруг Диана решит заглянуть? – Лада улеглась возле огня и закрыла глаза. Теперь она чувствовала себя спокойно. Можно было отдохнуть от животного безумия, совсем недавно владевшего ею, от тревожных мыслей, от суеты и шума города, которые за неделю, что она не была здесь, ужасно надоели ей.
Спустя некоторое время в домик вошел Силл. Услышав скрип половиц, волчица открыла глаза, обернулась и встала.
– Обратишься? – спросил Маг, убирая на место бинт.
«Да, пожалуй,» - ответила девушка.
Силл прошел к сундуку, откинул тяжелую крышку и достал оттуда плотную льняную рубаху большого размера и пояс. Он унес все в баню, а когда вышел, туда забежала Лада. Она оказалась в предбаннике, где стояли корыта, ушат для воды, ковши, бочка и старое зеркало на подставке в полный рост. Рубашка лежала на небольшой скамеечке. Закрыв за собой дверь, девушка обратилась в человека, надела рубашку и подпоясалась. На ней длинная рубаха выглядела как платье, доставая почти до коленей. Это ее вполне устраивало, да и смотрелось очень даже неплохо. Напоследок она прибрала растрепавшиеся густые каштановые волосы, заплетя их в более менее приличную косу, и вышла.