Половина моей души
Шрифт:
Раненый горьким осознанием, я вновь сбежал. Только теперь я сбежал в определенном направлении, возвращаясь туда, где должен был быть все эти годы. Мои соратники встретили меня весьма радушно, они уже давно ожидали моего возвращения. Но когда они узнали, что я осмелился завести семью, то огорчились.
– Привязанность к семье помешает твоей великой цели, - сказал Огастин, выглядевший старше и мудрее всех остальных.
– Я понимаю это и вернусь, - ответил я покаянно, - но мне хотелось бы узнать, существует ли хоть малейшая возможность сделать мою жену и моих детей бессмертными, такими же, как и я?
Все маги
– Дать годы жизни и отнять их мог только верховный чародей. Он не раскрыл своей тайны, и никто из нас до сих пор тоже не смог узнать этот секрет, - ответил Огастин.
– Так что люди и молодые волшебники обречены оставаться смертными, а мы, великие маги, напротив, обречены жить вечно, пока не будем убиты или пока не появится тот избранный, что откроет секрет управления временем жизни.
И вот тогда я подумал, что вполне могу оказаться тем самым избранным, о котором говорил Огастин. Я начал изучать и экспериментировать. Обратился к древним свиткам, к темным и светлым тайнам, к запретным знаниям. Пробовал, рисковал своей жизнью, делал все, что было в моих силах, а в моих силах было очень многое.
Это были тяжелейшие годы моей жизни: я вернулся в семью, принимал участие в обсуждениях совета и пытался открыть величайший секрет на Земле. Пару лет я держался, не давая себе позволения оставить без внимания хоть что-то из этого. Но потом мой разум предал меня. Сказалась усталость, напряжение, недосып, хаос магической энергии, царящий вокруг меня. Сказывались мои небезопасные эксперименты. Так, в один не самый удачный день моей жизни я напортачил с заклинанием и обрядом, не сумел верно сконцентрировать свои мысли и превратился в кота. Очевидно, виной тому была неправильная манипуляция с магической девяткой и знаком жизни… Но это уже неважно. С тех пор мои возможности экспериментировать оказались сильно ограничены. Многие заклинания требуют, чтобы их произносили вслух, а говорить я уже не умел. Кроме того, для обрядов нужны руки и пальцы, но они обратились в мягкие лапы и острые когти.
Мои соратники, узнав о том, что произошло, пытались помочь. Но не смогли. Я зашел в своих экспериментах так далеко, как никто из них еще никогда не заходил. Постепенно их энтузиазм уменьшился, и я понимал, что в этом нет ничего странного: тратить магические силы и время на одного, пусть даже очень сильного мага, чтобы вернуть его в совет, – не приоритетная задача. Нет, они не оставили меня. Я все так же принимал участие в обсуждениях. Нередко помогал в каких-либо заданиях, особенно если они были связаны со сбором информации и шпионажем. Случалось, что кому-нибудь из магов приходило в голову решение моей проблемы, он пробовал, осторожно, не желая никому навредить, но ничего не получалось. Так я и остался котом. И конечно, перестал думать, что я избранный.
Впрочем, как я понял, кое-чего мне все-таки достичь удалось: я, кажется, стал не просто долгожителем, но бессмертным. Как маг, при особой концентрации я могу ощущать и анализировать каждую клеточку своего тела. Определенно, процесс старения замедлился в моем теле настолько, что я перестал замечать его вообще! За все то время, что я пробыл котом, маги, которых я знал, постарели по обычным меркам лет на сорок, Огастин и вовсе стал похож на старика. Я же до сих пор ощущаю себя тридцатилетним.
Тогда, когда я только более менее научился справляться с новым моим положением и быть человеком в теле кота, я вернулся к моей Альме и моим детям.
Я поведал ей все, что со мной произошло. Тяжелая грусть в ее глазах стала еще тяжелее. Она не прогнала меня, смирившись со своей и нашей бедой. Каждый раз, когда я приходил, мы говорили. Я играл с детьми и внуками – они знали, кто я и почему такой, не было смысла скрывать. Я спал рядом с женой на нашей кровати, прижавшись к ее теплому боку, она гладила меня. И хотя мысль о том, что я не могу быть по-настоящему мужем и отцом угнетала, я понимал, что деваться некуда. Остается лишь принять то, что есть.
Альма умерла, когда у нас уже появились правнуки. Я был рядом с ней до конца. В доме остался жить старший сын со своей женой и внуками. Семьи двух дочерей жили неподалеку. Я старался не упускать из виду никого из них, тем более что к моим детям перешла моя магия и я должен был учить и направлять их. От них магия перешла к их детям, а потом к внукам… И для всех я пытался оставаться мудрым учителем, наставником. Но наконец их стало слишком много. Да и магия проявлялась не всегда в достаточном для достижения каких-то высот количестве, да и не у всех, а иногда передавалась через одно или два поколения.
Понимая, что за всеми мне все равно не уследить никогда, я стал выбирать тех, в ком магия пробуждалась особенно сильно, и оставался с ними, учил, рассказывал историю нашего рода.
Вот почему я пришел к тебе, - закончил свой рассказ кот.
Медленно, как из тумана, реальность вновь проступила перед Ладой. Некоторое время она просто сидела, не говоря ни слова и пытаясь осознать, что все сказанное для нее значит. Затем все-таки задала вопрос:
– Значит, ты мой прапрапрадедушка и пришел, чтобы обучать меня магии. Неужели во мне она есть?
Кот недовольно дернул усами.
– Опять. Кажется, первое, что мне предстоит сделать, – избавить тебя от этого ужасного комплекса неполноценности. Сказал, что есть, значит, есть. Не надо занижать свои способности. И да, я твой прапрапра… Так что отныне, - взгляд его стал хитрым, - я на твоем полном обеспечении: корми меня, ухаживай, расчесывай. Дважды в неделю я буду принимать ванну. Поэтому мне нужна ароматная пена с запахом лаванды, свое полотенце, лучше два. Кошачий корм я не ем – гадость та еще. Предпочитаю курицу, можно овощи. Люблю зеленый чай. Когда мне понадобится, я буду уходить: совет до сих пор существует, и я остаюсь одним из его членов. И да, туалетом пользоваться я умею, если это тебя беспокоит.
Пока он говорил, Лада пыталась понять, что ее больше переполняет: возмущение, любопытство или паника. Тогда она еще долго приходила в себя. Затем как-то все само собой уладилось. Родители приняли кота спокойно, не без помощи, правда, как позже узнала Лада, некоторых приемов скрытой телепатии. В семье просто стало на одного человека больше, как будто бы у Лады появился очень умный младший брат: его надо было кормить и купать, но зато он мог дать совет, наставление, мог рассказать что-то полезное и интересное, знал много особенностей того волшебного мира, с которым сама Лада столкнулась совсем недавно. Нередко, услышав какую-нибудь историю от Силла, она просила рассказать ее же у кота. И тогда получала сюжет с двух разных точек зрения, что позволяло ей лучше его понять.