Половина моей души
Шрифт:
С родителями Пат не разговаривал. Они считали, что он просто кот. Мама Лады не обладала достаточной магией для обучения. Она не знала о своих способностях, но зато вспомнила, что у ее бабушки когда-то тоже жил такой большой черный кот.
– Когда ты уйдешь? – вновь прозвучал голос.
– Как можно скорее, - ответила девушка.
– Сейчас только разберусь с учебой и побегу. Ты ведь поможешь?
В полнолуние она почти не могла контролировать свое тело. Волчьи инстинкты становились сильнее с каждой минутой наступления темноты. До полуночи еще можно было терпеть. После – сознание гасло, как при обмороке, от переутомления и возвращалось только тогда, когда
Не желая никому навредить в эти ночи, Лада заранее уходила из дома, превращалась в волка по собственной воле и, сохраняя сознание как можно дольше, бежала в сторону полюбившегося и ставшего родным леса и домика. К Силланту. Чтобы не тревожить родителей, раньше она дожидалась, когда они уснут, и тихо-тихо выходила из квартиры. При этом ужасно боялась, что кто-нибудь из них все же услышит, как она уходит, или вдруг решит заглянуть к ней в комнату, когда ее нет. Теперь же, когда появился Патрик, проблема исчезла: кот мог успокоить их сознание, сделать так, чтобы они крепко спали и видели хорошие сны и чтобы им и в голову не пришло посреди ночи заглядывать в комнату дочери.
Он придерживался мнения, что не стоит скрывать свой дар от родных. Но Лада все же боялась, что родители не поймут. Конечно, сам Патрик жил во времена, когда магия была привычной каждому, поэтому не боялся рассказать о своих способностях жене и детям. Но сейчас магия не вызывает доверия и является редкостью. Меньшее зло, если тебе просто не поверят. Но если поверят, то наверняка не оставят в покое и придумают, как использовать. Конечно, последнее к родителям не относилось, но зато неверие с их стороны как раз было возможно. Неверие и страх. Никто не знает, к чему это могло бы привести, и проверять пока Ладе не хотелось.
Поэтому все оставалось на своих местах. Поэтому сегодня, как и раньше, Патрик успокоил сознание родителей Лады, когда они вернулись домой после работы. Мама и папа, чувствуя приятную усталость, поужинали, а затем, обнявшись, устроились перед телевизором, даже не обратив внимание на то, что мимо их открытой двери, завернутая в одно лишь старое полотенце, прошла дочь. Прошла и вышла на улицу. В ноябре.
Вообще, можно было бы и не брать полотенце: мама и папа все равно бы не обратили на нее внимание, а на улице она сразу бы превратилась в волчицу. Но ей так было спокойнее. Да и устраивать шоу с обнаженной натурой перед прапрапрадедом, пусть и тридцатилетним и видавшим едва ли не все на свете, ей тоже не хотелось.
Поэтому она выскользнула за дверь в одном полотенце, прислушавшись, не идет ли кто в подъезде. Затем, ежась от холода, спустилась по лестнице, прошептала самое простенькое заклинание, которому успел научить ее дед, стала невидимой на какие-то несколько десятков секунд, за которые успела сбросить и оставить на подоконнике полотенце, выйти во двор, обернуться волчицей и, радуясь теплу, силе и ощущению свободы, забежать за угол дома.
Держась теней, кустов и деревьев, прикидываясь большой белой собакой, она торопилась выбежать из города. Путь предстоял неблизкий, но быстрые лапы приведут ее к заветному лесу примерно через час, если не придерживаться дорог и оббегать деревеньки. В лесу можно будет спрятаться и дать инстинктам полную волю. Лес убережет от бед.
Глава 10. Силлантий
Потом полетайте над городом,
чтобы попривыкнуть, а затем на юг,
вон из города, и прямо на реку.
Вас ждут! (с)
М.А. Булгаков, «Мастер и Маргарита»
К югу от города. В лес.
Я бежала, ведомая странной силой. Скрывалась в тени домов и деревьев, пока была в городе. Широкие улицы перебегала как можно скорее, чтобы прохожие и водители, которых даже сейчас было немало, заметили не волка, а большую собаку. Чем дальше я была от центра города, тем меньше становилось людей. Холод и тьма загоняли всех в теплые уютные дома. Лишь те, кто не знал или не понимал радости домашнего очага, блуждали, как и я, прячась в тенях.
Наконец, город кончился. Дороги, и без того ужасные на окраинах города, стали совсем невыносимыми. По обочине бежать было легче, чем по разбитой машинами и замерзшей в ночи грязи проселочных дорог. И я бежала. По обочинам, полям, полянам, просекам, мимо лесков, речушек, холмиков. Бежала, и все никак не могла насытиться бегом и свободой. Я понимала, что это уже не столько человеческая радость, сколько животное чувство. Я ощущала себя собакой, спущенной с поводка впервые за долгий срок.
«Надеюсь, мама не зайдет ко мне в комнату ночью и не заметит моего отсутствия…» - с тревогой думала я, пока и эту мысль не вытеснил хаос волчьего мышления. Это были не оформленные в слова мысли, но безымянные порывы, действия, желания. Лишь краешком сознания я понимала, что это ненормальное для меня поведение. Я словно потеряла разум и почти не могла себя контролировать.
В какой-то момент мое тело метнулось в сторону маленького лесного зверька, учуяв его запах и желая схватить и растерзать его. Но каким-то образом я сумела отказаться от этого, заставляя себя бежать лишь в указанном направлении.
Мне казалось, что путь длится уже долгие часы, что я никогда так далеко не уходила от города на собственных ногах. Последнее было вполне и вполне вероятным. Как-то мы ходили семьей за грибами. Пешком от конечной остановки автобуса. Шли очень долго, а потом ехали обратно на транспорте чуть меньше часа. Вероятно, сейчас я ушла еще дальше.
И что странно: темнота и открытое неизвестное пространство не пугали меня. Я всегда боялась теней и одиночества, но теперь не испытывала страха ни к тому, ни к другому. Даже наоборот: все это меня радовало. Обратная сторона темноты и одиночества – свобода – пересилила мучающий долгие годы страх. Все мое существо было переполнено каким-то спокойствием, умиротворенностью, необъяснимой легкостью, пока сильные лапы несли меня вперед.
Нос чуял множество доселе неизвестных мне запахов, глаза видели дальше и лучше. Через толстую шкуру не чувствовался холод осени, морозный ветер не мешал свободно дышать при беге. И вот, наконец, я очутилась на вершине холма, с которого была видна небольшая деревушка, где сейчас, на пороге полуночи, светилось всего пару окон. Дальше, за деревней, был еще один холм, на вершине которого темнела неровная полоса елового леса, а над ним ярко сияла полная луна. В этот лес мне и нужно было попасть.
Предчувствуя скорое освобождение от контроля, зверь, сидящий внутри меня, возбужденно рванулся вперед. Я попыталась унять его порыв, но наши сознания спутались, отчего тело потеряло координацию, лапы заплелись и в какой-то момент не нащупали нужной опоры. Я повалилась на землю и кубарем, тщетно пытаясь вернуть контроль над телом, покатилась вниз с холма. Торчащие голые ветки маленьких кустиков, камни, корни неприятно били по бокам. Пришлось зажмуриться, чтобы случайно не лишиться глаз.
Наконец спуск кончился ударом о широкую стену без окон. Наверное, это был сарай или конюшня. Послышалось жалобное скуление. Я испугалась, не сразу сообразив, что оно исходит от меня. Некоторое время мы обе: я и волчица – приходили в себя, навалившись на бревенчатую стену и тяжело дыша. Затем я встала и рысцой побежала по улочкам.