Половинки одной судьбы. По праву победителя. О чем молчат легенды

Гале Анна

Мысли о его сестре вылетели из головы. Мы продолжили поцелуй. Я уже начала расстегивать на любимом приятную на ощупь синюю клетчатую рубашку. Руки Герберта скользнули по моей талии, поднялись немного выше, и тут…

– Ой, прошу прощения, – раздался сзади весёлый мелодичный голосок.

Он совсем не был похож на недавно звучавшие из соседней комнаты хриплые крики, но на пороге стояла Лиля. Она что, кралась на цыпочках? Шагов не было слышно. Вид у сестры Герберта бодрый, не подумаешь, что она только

что проснулась.

К сожалению, у девушки полностью отсутствует чувство такта: стоит столбом и откровенно пялится. От оценивающего прищуренного взгляда её зелёных глаз мне стало не по себе. Ну и смотрит! Как будто хочет заглянуть в душу, аж мурашки по коже.

Герберт обнял меня чуть крепче. Лиля улыбнулась, и её взгляд стал приветливым. Чего я испугалась? Девушка как девушка, несообразительная только. Могла бы потихоньку выйти, чтобы её не заметили, и оставить нас наедине. Хотя, может, она и собиралась сказать, что уходит?

– Лиля, это Вика. Я тебе о ней рассказывал. А это Лиля, моя младшая сестра, – произнёс Герберт.

Представляю, как мы с ним смотримся со стороны – раскрасневшиеся, растрёпанные и с голодными горящими глазами. Герберт сейчас именно такой. Наверное, я выгляжу не лучше.

– Очень приятно, – весело сказала Лиля.

– Мне тоже, – выдавила я.

Почему она до сих пор здесь? Неужели не видит, что помешала? А Герберт, похоже, и не думает спровадить сестру.

– Рада наконец с тобой познакомиться, – с улыбкой сказала Лиля. – Герб всё время о тебе рассказывал. Я тебя примерно такой и представляла.

Улыбка обаятельная, как и у ее брата, но больше Герберт и Лиля внешне ничем не похожи.

– Я пойду сварю кофе, – продолжала Лиля. – Вы будете? Я пирог испекла.

– Конечно, будем, – кивнул Герберт. – От твоих пирогов нельзя отказываться.

Она с довольным смешком вышла из комнаты.

– Герберт, мне к десяти часам надо быть дома, – шепнула я.

– А задержаться нельзя?

– Нет, и так рискую. Отец, если узнает, что я не у Танюшки, под домашний арест посадит. Надеюсь, он не станет звонить Синичке, а то попадусь.

– А почему Танюшка не хочет тебя прикрыть?

Я пожала плечами, вспомнив, как уговаривала Синичку это сделать.

– Говорит, что проще познакомить тебя с родителями, чтобы знали, с кем я, и не волновались.

– Так я готов.

– Хорошо, на днях познакомлю.

Я снова прижалась губами к его губам, рука сама потянулась к груди Герберта. Любимый чуть отстранился и застегнул рубашку.

– Викуля, не надо. Сестра зайдёт, тебе самой будет неудобно, – прошептал он.

– Я хочу быть с тобой…

– Я тоже, – Герберт сделал несколько глубоких вздохов. – Вика, милая, а у тебя вообще были мужчины?

Вот мои сомнения и разрешились, Герберт сам завёл этот разговор.

– Я

не говорю о мальчиках, с которыми ты встречалась и целовалась, – продолжал он. – Ты была с мужчиной?

– Нет.

– Так я и думал. Тогда нам придётся подождать.

– Но какая разница?.. – растерянно начала я. – Герберт, мы же любим друг друга… В чём проблема? Ты что, хотел быть десятым?

– Да хоть сотым, но первым, конечно, лучше…

Он с улыбкой ласково погладил меня по щеке. Снова поцелуй, на этот раз очень нежный, и Герберт прошептал:

– У нас всё будет, девочка моя, только немного позже.

– А когда?

– Когда получше меня узнаешь. Должно пройти какое-то время…

– Народ, кофе готов, – в дверях снова возникла Лиля. – Между прочим, я могла бы уйти погулять, если нужно.

Озорные зелёные глаза весело сверкнули. Лиля подмигнула, однако у Герберта было совсем не игривое настроение.

– Прекрати, Лили, – поморщился он.

– Мое дело предложить, – ответила Лиля.

– А мое – отказаться, – резко произнёс Герберт.

– Как скажешь, Герб. Тогда пошли пить кофе с пирогом.

Лиля оказалась чистюлей. Светло-зелёные шкафчики, плита и микроволновка идеально вымыты, белый кафель блестит, на паркете – ни соринки. Мы с Гербертом сели на диванчик светлого кухонного уголка, Лиля – на табуретку напротив нас. На овальном столе уже ожидали высокий посеребренный кофейник с какими-то иероглифами, блюдо с румяным пирогом, огромная белая чашка перед Гербертом и две изящные розовые кофейные чашечки для меня и Лили.

Сваренный Лилей кофе оказался очень вкусным, а слоёный пирог с сыром и ветчиной – выше всяких похвал. Я не скоро смогу так вести хозяйство, если вообще когда-нибудь захочу им заниматься.

– Лиля, ты где-то учишься?

– Ага. В медицинском, на первом курсе.

– Когда ты всё успеваешь? И учиться, и домом заниматься…

– Чему ты удивляешься? Твоя Танюшка тоже учится и занимается домом, – заметил Герберт. – И вполне всё успевает, даже встречаться с Вадимом.

– Не-а, они не встречаются.

– Что за Таня и Вадим? – живо поинтересовалась Лиля.

– Я тебе говорил… – отмахнулся Герберт. – Тот парень, с которым я чуть не подрался, когда познакомился с Викой. Думал, что Вадим пришёл к ней, а он был с Таней.

– А, вспомнила, – хихикнула Лиля. – Разве они не встречаются? Вадим же вроде провожал девушку.

– В первый и последний раз, – ответила я. – Что-то они тогда не поделили. А вообще, когда один из них не видит, другой смотрит влюблёнными глазами. Они чувства друг другу не показывают, но со стороны-то всё заметно. Кстати, Герберт, может, поможем Синичке, погуляем как-нибудь вчетвером? Или мне лучше походить с ними третьей лишней?