Половое воспитание детей
Шрифт:
Правое полушарие уже в эмбриогенезе более уязвимо, чем левое [Чуприков А. П. и др., 1976]. Если учесть более высокую уязвимость мужского пола вообще, более позднюю специализацию правого полушария у девочек, то можно заключить, что преобладание у мальчиков минимальных мозговых дисфункций, гиперкинетического поведения, психомоторной нестабильности связано с половым диморфизмом [Исаев Д. Н., Каган В. Е., 1986а].
Латерализация функций проявляется и на поведенческом уровне (подробнее см. Д. Н. Исаев, В. Е. Каган, 1986а). В обсуждении же психосексуальной дифференциации важно, что динамика становления парного функционирования полушарий входит в систему детерминант этой дифференциации, включаясь в структуру половой дифференцировки мозга.
Образ тела. В нашей модели линия В1–4 соответствует образу тела. Исходная точка этого развития (В1) представлена генитальной
В раннем возрасте оценка ребенком своей генитальной морфологии и сопоставление ее с морфологией другого пола входят в формирование образа тела (физического «я», физической аутоидентичности). Исследуя свое тело и доставляемые разными его частями ощущения, знакомясь с функциями разных частей и органов своего тела («Это что? Это глазки. Зачем глазки? Чтобы смотреть» — адресованные ребенку монологи взрослых или диалоги с ним подобного содержания обычны для возраста 1–2 лет), осмысливая наличие аналогичных органов и функций у других людей, ребенок неизбежно «натыкается» на проблему генитальных различий. Он постепенно узнает, что мальчики и девочки в этом смысле устроены по-разному, по-разному мочатся и т. д. Трогая свои половые органы, ребенок знакомится с более или менее приятными ощущениями от них. Эта информация — составная часть образа своего тела, физического «я» — всегда «я» мальчика или «я» девочки.
Примерно до 5–6 лет еще могут возникать недоумения по поводу генитальных различий, допускается возможность потерять их, обрести другие половые органы. В этом возрасте угроза взрослого «отрезать», «зашить», «переделать» или «превратить» ребенка в существо иного пола воспринимается еще буквально. 3. Фрейд характеризовал этот этап завистью девочек к наличию у мальчиков полового члена и страхом кастрации у мальчиков; это, однако, не существо переживаний ребенка, а метафора взрослого сознания.
После 5–6 лет телесная идентичность мальчиков и девочек становится необратимой. Физические отличия мальчика от мужчины и девочки от женщины могут казаться ребенку неизмеримо больше, чем различия между сверстниками и сверстницами, но ребенок уже знает, что он навсегда мальчик или девочка и, когда вырастет, будет мужчиной или женщиной.
В пубертатном возрасте с его мощными биологическими детерминантами телесная организация и генитальная морфология претерпевают специфическое развитие. Стадиальность этого развития оценивается по критериям J. Tanner (табл. 2).
С пубертатной морфологией, развивающейся физиологией пола связана реорганизация образа тела, в которой важен и сам факт изменений, и их темп, и маскулинный или фемининный характер. С завершением пубертатной перестройки образ тела в основных своих чертах стабилизируется на взрослом уровне. Реорганизация образа тела и ее рефлексия становятся своего рода равнодействующей объективных физических изменений, индивидуальных особенностей психики и психологии, культуральных стереотипов физической маскулинности — фемининности.
Средовые влияния. Гормональный пол, половая дифференцировка мозга и генитальная морфология — эти врожденно заданные матрицы развития реализуются как детерминанты психосексуальной дифференциации лишь в социальной среде. Они программируют направление дифференциации, но не сам факт ее. Получившие множество подтверждений классические эксперименты на приматах показали, что даже животные, лишенные в раннем возрасте необходимых средовых влияний, в последующем неспособны к адекватной коммуникации, копуляции и родительскому поведению [30] . Понять первично биологически детерминированные половые различия можно, лишь установив — что в них относительно независимо от среды, что в среде и культуре способствует закреплению и развитию одних и свертыванию других врожденных программ, ибо половая дифференциация — функция не организма или среды, а их взаимодействия и взаимосодействия, т. е. в терминологии П. К. Анохина (1978, 1979), — функциональная система.
30
Ссылки на данные, полученные при изучении животных, при изучении человека часто вызывают возражения. Но «изучение поведения человека не должно ограничиваться только тем, что исследуют социология и социальная психология. Этология как отрасль биологического знания имеет полное право на участие в изучении человека, однако с учетом всего того, что привносится в его поведение обществом» [Леонович В. В. Поведение человека как общий объект исследования социогуманитарных наук и этологии. В кн.: Пути интеграции биологического и социогуманитарного знания. М., 1984, с. 238].
Таблица 2
Стадиальность полового развития по J. Tanner (1968)
Общая схема средовых влияний показана на схеме 3. Если первые этапы дифференциации разворачиваются во взаимодействии ребенка с семьей — прежде всего с матерью или заменяющим ее лицом, то с возрастом в круг средовых влияний включаются другие взрослые, сверстницы, литература и искусство, средства массовой коммуникации и т. д. Ни одно из этих влияний само по себе, оторванное от других и вырванное из контекста культуры, не обеспечивает необходимых и достаточных для психосексуальной социализации условий. Так, семья и сверстники, будучи и сами объектами воспитания культурой, образуют те контрольно-эталонные системы, те призмы, в которых так или иначе преломляются и опосредуются непосредственно влияющие на ребенка другие составляющие культуры. «Каждое человеческое общество имеет свою «сексуальную культуру», вариативные возможности которой ограничены, с одной стороны, биологической природой человека, а с другой — внутренней последовательностью и логикой культуры как системного целого. Сексуальная культура есть система норм, посредством которых общество унифицирует… поведение своих членов… Вне этой системы отсчета поведение и переживания индивидов понять невозможно» [31] .
31
Кон И. С. Этнография и проблемы пола. — Советская этнография. 1983, № 3, с. 30.
Большинство современных культур, несмотря на половую и сексуальную демократизацию, остаются маскулинно ориентированными. Это сказывается и в формировании детской личности: проанализировав более 1000 рисунков, выполненных в ответ на просьбу нарисовать человека, мы смогли отметить, что мальчики всех возрастов рисовали обычно человека своего пола, 84 % девочек 5–7 лет — женские и 78 % девочек 14–15 лет — мужские фигуры [Исаев Д. Н., Каган В. Е., 1986а]. В детской литературе преобладают мужские персонажи. Но выравнивание этого «скоса» может затруднять половую социализацию мальчиков [Исаев Д. Н., Каган В. Е., 1986а].
Схема 3. Психосексуальная дифференциация и ее основные детерминанты.
Требования к маскулинности мальчиков в целом жестче, чем к фемининности девочек, и мальчики в ходе половой социализации испытывают большее средовое давление. В последние десятилетия жесткость маскулинных экспектаций и количество социальных барьеров на путях воспитания маскулинности возрастают почти параллельно. Достаточно вспомнить, что мальчик в ходе воспитания переходит из одних женских рук в другие: мать — воспитательницы в дошкольных учреждениях — учительницы в школе, а следовательно, вне зависимости от декларируемых воспитателями задач, он воспитывается как «удобный для обращения» с женской точки зрения. Эти контрасты нельзя не учитывать при обсуждении проблемы так называемой феминизации мужчин. Феминизация мужчин как фактор культуры нуждается, на наш взгляд, в специальном — более корректном и менее конфликтном, чем это делается в печати последнего времени, рассмотрении.
Во-первых, хотя Е. Maccoby, J.Jacklin (1974) считали неподтвержденными определяющие влияния на развитие мальчиков наследственности, а девочек — среды, более новые исследования, в частности на близнецах [Row. О., 1982], показывают, что это не так. Обоснования этому находим также в сформулированной в 1965 г. В. А. Геодакяном теории, согласно которой «наследственная норма реакции женского пола шире, чем мужского. (Норма реакции — способность генотипа реагировать на изменение среды — характеризует долю участия среды в формировании признака. Чем шире норма реакции, тем больше влияние среды и меньше влияние генотипа, и наоборот)» [32] . Следует поэтому полагать, что свойственная современной культуре демократизация социальных половых ролей не только не должна прямолинейно распространяться на весь набор возможных половых различий, но и неодинаково влияет на формирование маскулинности и фемининности: на девочек и женщин она должна влиять больше, чем на мальчиков и мужчин.
32
Геодакян В. А. Системный подход и закономерности в биологии. В. кн.: Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник. М., 1984, с. 332.