Полтавское сражение. И грянул бой
Шрифт:
25 июня Петр лично осмотрел шведский лагерь и неприятельские позиции под Полтавой, подъехав к ним как можно ближе, после чего произвел смотр своим 24 конным полкам. Тут же последовал приказ, что командовать кавалерией будет князь Меншиков, а его помощниками назначались генерал-лейтенанты Боур и Ренне. Уже совместно с Меншиковым Петр принял решение, что кавалерия в генеральном сражении будет находиться на «обоих крылах» своей пехоты. Затем был устроен смотр русской артиллерии, которая была подчинена генерал-лейтенанту Брюсу, с которым Петр разработал план размещения мортир и гаубиц на поле предстоящего сражения.
Вечером этого дня военный совет разработал диспозицию будущего сражения. Общее командование пехотой было поручено
Утро 26 июня началось с неприятности: когда в пять часов Петр прибыл к Шереметеву, тот доложил, что ночью к шведам перебежал немец-наемник, унтер-офицер гвардейского Семеновского полка.
— Немчин? — зло раздул ноздри Петр. — Проклятое изменническое племя. Но нет, на повторение Нарвы король Карл пусть не надеется [102] . Господин фельдмаршал, что может знать унтер-офицер гвардии, а теперь и шведские генералы?
— Обычный унтер-офицер, в том числе гвардии, не может знать больше, чем о положении дел в своем полку, но немчин... — Шереметев вздохнул, пожевал губами, продолжил: — Все иноземцы в России, не исключая армии, держатся друг дружки, постоянно собираются вместе, состоят как бы в одной общине-землячестве, а потому — что знает немчин-генерал, то при желании может знать и немчин унтер-офицер. А генералов-немчинов у нас много, и известно им немало.
102
Перед сражением под Нарвой к шведам из русской армии перебежал наемник-немец, доставивший противнику важные сведения, что стало одной из причин поражения царских войск
— Вот и давай прикинем, что известно нашим... генералам-немчинам на русской службе, — поправился Петр, — о чем король Карл не извещен от своих разведчиков и соглядатаев Мазепы. Число наших полков и командиры их? Не думаю, что это секрет для шведов. Количество пушек и запас ядер к ним? Уверен, что все это давно сосчитано Мазепиными дозорцами. Расположение наших укреплений и их оснащенность артиллерией? О постройке шести редутов знает вся армия, а вот о четырех новых... Данилыч, — обратился он к Меншикову, — как обстоят дела с поперечными редутами?
— Как было велено, начали возводить их вчера после обеда, и, как ни торопимся, дело до конца не завершено. Два редута полностью будут готовы к сегодняшней ночи, а два других — не раньше завтрашнего дня. Солдаты работают без передышки днем и ночью.
— Может ли знать о них перебежчик-немчин? Вернее, кто-нибудь из офицеров или генералов из числа иноземцев?
— Гвардия в строительстве редутов не участвует, иноземцев в обычной пехоте мало, а если имеются, то, как правило, офицеры. Поэтому если среди офицеров полков, занятых на возведении редутов, и есть иноземцы, они неотлучно находятся при своих подразделениях, которые в любой миг могут подвергнуться нападению вражеской конницы, и якшаться с приятелями у них нет возможности. Да и унтер-офицер гвардии не та величина, чтобы по своему усмотрению шляться в боевой обстановке где и когда заблагорассудится. Пехотная дивизия генерала Алларта к редутам никакого касательства не имеет, и он знает о них лишь то, что видит, — шесть уже построенных, перегораживающих отделяющее нас от шведов поле. К тому же Алларт не немчин и вряд ли обзавелся дружками среди их унтеров, таких же иноземцев для него, как и для нас, россиян...
— Генералы Ренне и Боур находятся при своих конных полках, а они стоят далеко от семеновцев, — продолжил Петр. — Правда, о новых редутах
— Не будем считать, а так оно и случится, мин херц, — заявил Меншиков.
— Государь, — раздался голос Шереметева, — изменщику может быть известно от своих земляков-офицеров, что из последних партий новобранцев нами сформирован отдельный полк, одетый не в зеленые суконные мундиры, а в простые серые. Будь королем Карлом, я нанес бы свой главный удар именно по полку новобранцев... точнее, по полку, солдаты которого единственные в русской армии обряжены в серые мундиры, — хитро прищурился он. — А ты?
— Я тоже, — ответил Петр и рассмеялся. — Молодец, господин фельдмаршал, хорошую мысль мне подал. Я поначалу мыслил отправить полк новобранцев в резерв, а теперь, наоборот, поставлю его на самом виду у неприятеля. Пускай король наносит по нему свой удар... по серым мундирам, но не по новобранцам. Кого мы подсунем шведам вместо них, господин фельдмаршал?
— Новгородцев. Полк побывал во многих сражениях, имеет боевого командира, опытных офицеров. Не подведет.
Если не подведет, переодевай его в серые мундиры, а новобранцев — от греха подальше! — отправь в резерв. Больше ничего изменник не может сообщить шведам?
— Может, мин херц, — сказал Меншиков. — Поскольку я начальствую над кавалерией, вчера ко мне прискакали гонцы от калмыцкого хана Аюка, нашего давнишнего друга и союзника, с вестью, что он с войском на подходе к Полтаве и через день-два соединится с нами [103] . Я постарался, чтобы гонцов хана видел весь лагерь, и каждый солдат и офицер узнал, что в ближайшие сутки-двое армия получит подкрепление в сорок тысяч сабель.
— Так это с твоего ведома по лагерю гуляет слух, что хан Аюка ведет с собой сорок тысяч всадников? Да знаешь ли ты, что в его отряде сабель ровно в десять раз меньше?
103
Отряд хана Аюка прибудет под Полтаву 28 июня, на следующий день после битвы
— Конечно, мин херц. Как и то, что во всей орде Аюка не наберется сорока тысяч голов, считая его соплеменников вместе с их баранами. А слух о сорока тысячах калмыков распущен для поднятия духа нашего воинства и для устрашения вражеского. Оказалось, этот слух принесет нам гораздо большую пользу, чем я предполагал.
— Какую?
— Немчин-изменник обязательно сообщит королю Карлу о прибытии к нам через день-два многочисленной орды. Как думаешь, захочет король встретиться на поле боя с лишними сорока тысячами сабель? Конечно, нет. Поэтому он не станет ждать, когда орда соединится с нами и мы объединенными силами навяжем ему генеральное сражение, а постарается разбить нас поодиночке, для чего нападет на нас до прибытия Аюка. Поскольку тот должен подойти через сутки-двое, значит, ему необходимо атаковать нас непременно завтра. Генеральное сражение состоится завтра, мин херц, причем начнут его шведы, первыми напав на нас.
— Говоришь, завтра? — Петр задумался, нервно потер подбородок. — Возможно, ты и прав. Король Карл знает, что генеральная баталия под Полтавой неизбежна, и иметь в ней против себя сорок тысяч лишних сабель ему совсем не с руки. Если так, ему остается упредить хана Аюка и дать нам сражение не позже завтрашнего дня. Согласен с князем, господин фельдмаршал? — спросил Петр у Шереметева.
— На месте короля Карла, будучи извещенным о приближении орды, я непременно атаковал бы противника до ее соединения с главными русскими силами, то бишь завтра. И сделал бы это, как любит король, рано утром перед рассветом.