Полукрылые. Черные песни забвения
Шрифт:
Углубившись в разговор, подруги не заметили, как тихо загудел и зажегся экран телевизора, висящего на стене. Мужской голос раздался внезапно.
– Дамы, добрый день!
Милена вздрогнула и обернулась на монитор, светящийся ровным синим светом. Затем встала с кровати и подошла ближе, положив руку на спинку кресла, воинственно вздернула подбородок. Алена, напротив, поджала губы и отвернулась к окну, всем видом демонстрируя нежелание общаться.
– Милена Игоревна, рад видеть вас в добром здравии!
– Кто вы такой? Что вам от меня нужно? – с вызовом проговорила
– О, поверьте, мое имя вам ни о чем не скажет, а что касается второго вопроса… Полагаю, что вы уже и сами обо всем догадались, не правда ли? А о чем не догадались, коллега просветила.
Милена Игоревна помолчала, собираясь с мыслями, а затем кивнула в сторону женщины в коме, опутанной проводами:
– Думаете, я смогу чем-то помочь больной? После всего, что уже сделала Алена?
– А вы сможете? – вкрадчиво поинтересовался собеседник.
– Боюсь, вас неверно проинформировали о моих способностях. – Ее голос сочился ядом. – Максимум, что я могла бы, это избавить ее от ангины. Но полагаю, вы и сами уже догадались, что такая помощь вашей подопечной не требуется.
Говорящий не смутился.
– О, я уверен, вы придумаете, как применить свои хоть и небольшие, но тем не менее впечатляющие таланты.
– Послушайте… – Милена терпеливо вздохнула. Как взрослый, пытающийся объяснить ребенку, что есть противное зеленое брокколи очень полезно. – Если бы что-то можно было исправить или излечить, Алена Петровна бы уже это сделала. Вы только посмотрите на нее! Во что она превратилась за эти несколько дней! Вот чего ей стоит ваша упертость! Она только растратила силы впустую.
– Поэтому я очень рассчитываю на вас, дорогая Милена Игоревна. В конце концов, один ка-ла-дрий, – произнес он по слогам, – хорошо, а два лучше.
И незнакомец засмеялся, довольный своей шуткой.
– Да как же вы не понимаете! – Милена с досадой хлопнула рукой по спинке кресла. – Даже если опустить тот факт, что ваши действия незаконны… В некоторых случаях ни два каладрия, ни пять не смогут изменить ситуацию. Так что я категорически отказываюсь принимать в этом участие.
– Вы не в тех условиях, чтобы торговаться.
– А я и не торгуюсь, а пытаюсь донести до вас элементарную информацию. Продолжать в том же духе и надеяться на излечение больной – бессмысленно.
– Вы даже не пробовали ничего сделать, а уже…
– Даже и пробовать бессмысленно! – перебила его Милена, повышая голос.
В комнате повисло тяжелое молчание.
– Жаль, жаль… – наконец протянул невидимый собеседник, – Ну что ж, я предполагал, что вы будете упорствовать, как и ваша приятельница вначале. Поэтому я приготовил для вас небольшое видео, которое, уверен, повысит вашу мотивацию, и нам не придется больше возвращаться к этому разговору.
Картинка на экране резко поменялась. Вместо ровного синего фона с безликой стандартной аватаркой собеседника включилось черно-белое видео. Качество изображения оставляло желать лучшего, иногда возникали помехи, но все равно можно было различить, что происходит в кадре.
Камера, судя по углу съемки, находилась под потолком просторного полупустого
На полу коридора, раскинув руки в стороны, лежал шестнадцатилетний парень, а над ним склонился второй. Он тряс не подающего признаков жизни приятеля за плечо, словно пытаясь разбудить, а затем поднял голову и в панике стал озираться по сторонам.
– Тема! – ахнула Милена Игоревна. – Что происходит? Где он? Они с одноклассниками должны сейчас находиться на соревнованиях…
Парень на экране, судя по открывающемуся рту, что-то торопливо говорил, но звука у видео не было. Тишина происходящего только нагнетала тревожность. И хотя слов Милена не слышала, но широко раскрытые глаза ее сына определенно выражали страх.
Коридор вокруг него был пуст, насколько позволяла увидеть камера, но Артем явно на что-то смотрел. Это невидимое нечто словно окружило его со всех сторон, так что он периодически пригибался, отклоняясь то в одну, то в другую сторону, и втягивал голову в плечи. Одной рукой парень продолжал трясти лежащего на полу, а второй непроизвольно скользнул по своему животу. Но тут же отдернул ее и вытер о джинсы, брезгливо взглянув на ладонь.
Артем на экране вдруг снова пригнулся, закрываясь рукой. Затем резко повернул голову вбок и беззвучно пошевелил губами, что-то произнес. Напряженно всмотрелся куда-то за пределами видимости камеры, приподнявшись, рубанул рукой в воздухе, то ли отмахиваясь, то ли… выпевая?
Лампы на потолке несколько раз мигнули, и на доли секунды помещение стало выглядеть зловеще. Милене Игоревне даже показалось, что на серых стенах в такт промелькнули и растворились сгустившиеся тени. Пустой коридор, прежде казавшийся пустым и безжизненным, теперь пульсировал словно живой.
Впрочем, Артем ничего этого не заметил. Он неловко подхватил своего одноклассника, Черниченко – теперь учительница узнала его – под плечи и стал оттаскивать вправо, в сторону одной из стен, понемногу скрываясь из обзора видеокамеры. Никита был выше и плотнее, и по-прежнему не пришел в себя, обвисая в руках Артема мертвым грузом. Так что ему приходилось нелегко. Остановившись, он провел рукой по лицу, вытирая пот, и после этого на лбу и щеке остались разводы.
Милена Игоревна вскрикнула:
– Боже мой, это что, кровь?!
На этом моменте картинка замерла, и снова раздался мужской голос, уже ставший ненавистным.
– Полагаю, вы узнали главных действующих лиц этого оскароносного фильма.
– Что с моим сыном? Где он? – Милена Игоревна в отчаянии повысила голос, болезненно осознавая, что не может сделать абсолютно ничего, чтобы защитить Артема. Если он попал в передрягу – а это было очевидно из видео – то все в любом случае уже произошло. А она сама в это время находится во власти неизвестных похитителей, сидит под замком неизвестно где, и никакие способности Полукрылых не могут помочь ей выбраться.