Полумесяц разящий
Шрифт:
— За чертовых дураков! — сказал он, чокаясь. Софи покраснела и молча отпила вина.
— Что у нас в меню? — спросила она, пытаясь сменить тему.
— Свежайший лаврак, выловленный сегодня твоим покорным слугой, обжаренный с лимоном и оливковым маслом. Плюс овощной кебаб, из того, что растят в кибуце недалеко отсюда.
Он взял в руку пару шампуров, на которые были нанизаны перцы, помидоры и луковицы.
— Как хорошо, что я не стала есть спагетти, — сказала Софи.
Дирк водрузил на жаровню парочку шампуров и куски рыбы на решетке, и ужин
— Ну надо же! Ты, случайно, не повар по профессии?
Дирк рассмеялся.
— Куда уж мне. Если меня затащить на кухню, я не изображу ничего сложнее тостов с арахисовым маслом или джемом. Но на свежем воздухе да с жаровней — тут есть где развернуться.
— У тебя хорошо получается разворачиваться, — с улыбкой сказала Софи.
Дирк принялся резать небольшую дыню на десерт, а Софи стала расспрашивать его про работу в НУПИ.
— Шикарная работа, — ответил он. — Возможность плавать в море по всему миру. Большинство проектов и интересны, и очень важны с точки зрения сохранения океанической природы. И к тому же я работаю бок о бок со своей семьей.
Упомянув о семье, он заметил во взгляде Софи удивление.
— Мой отец — директор НУПИ, — объяснил он. — Еще у меня есть сестра-двойняшка, Саммер, которая тоже работает в НУПИ, океанографом. Так что в Израиле я оказался исключительно благодаря отцу. На время он освободил меня от работы в исследовательском проекте у берегов Турции.
— Профессор Хаазис говорил мне, что в НУПИ работают несколько его старых друзей, и всегда с уважением отзывался о вашей организации.
— Он и сам классный специалист, — ответил Дирк.
— Значит, ты в Кесарии ненадолго?
— Боюсь, что да. Еще пара недель, и мне придется возвращаться в Турцию.
Дирк протянул ей тарелку с нарезанной дыней.
— О'кей, теперь твоя очередь, — сказал он. — А как ты стала археологом при оружии?
Софи улыбнулась.
— Отец с ранних лет привил мне интерес к геологии и археологии. Люблю я это дело — покопаться в прошлом. Но меня очень задевает, когда я вижу, как наше достояние расхищается ради денег. Думаю, моя работа в Департаменте древностей имеет хоть какой-то смысл… хотя плохих парней намного больше, чем нас.
Дирк махнул рукой в сторону берега.
— Ты знаешь, что за столетия Кесарию перерыли вдоль и поперек? Неужели ты думаешь, что скромные изыскания нашего профессора под угрозой?
— Твоя сегодняшняя находка показала, что здесь еще есть ценные вещи. Но на самом деле меня больше беспокоит могила, про которую один глупый журналист раструбил в газетах. А то, что вчера здесь был какой-то человек, прикинувшийся сотрудником нашего управления, тоже спокойствия не добавляет.
— Что ж, по крайней мере, мы не откопали здесь ничего особенного — ни золота, ни сокровищ. Если грабители сюда и заявятся, их ждет разочарование.
— Ты удивишься, сколько стоят нынешние находки среди настоящих коллекционеров. Некоторые ценят их выше золота и сокровищ, к несчастью для остальных. Свитки, которые ты нашел, на черном рынке будут стоить целое состояние. Мне было бы куда спокойнее, если бы профессор Хаазис переправил их в университет Хайфы.
Софи глянула на часы.
— Извини, мне надо идти, чтобы спланировать вечернее дежурство.
— На дорожку? — спросил Дирк, наливая ей полстакана вина.
Софи кивнула. Дирк сел поближе, держа в руках свой стакан. Волны набегали на берег, опускались лиловые сумерки. Все было так спокойно и романтично, как давно уже не было в жизни у Софи.
— Извини, что накричала на тебя сегодня, — прошептала она, повернувшись к нему.
Наклонившись, он нежно поцеловал ее в губы.
— Тогда давай помиримся, — сказал он.
Сидя в обнимку, они допили вино, и Софи заставила себя встать, прерывая эти приятные мгновения. Взявшись за руки, они пошли обратно в лагерь. Цепочка лампочек, питающихся от генератора, покачивалась над стоящими в ряд палатками, освещая их беловатым светом. Сэм стоял, привалившись к краю скалы и разговаривая с двумя мужчинами в темной одежде.
— Моя палатка — крайняя слева, — сказал Софи Дирк. — Постараешься, чтобы расхитители гробниц не потревожили мой сон?
— Спокойной ночи, Дирк.
— Спокойной ночи.
Дирк поглядел на Софи, направившуюся к своим коллегам, и пошел в сторону палаток. Прежде чем пойти к своей, он зашел в большую палатку, где были выложены находки. В ней еще горел свет. Хаазис работал, склонившись над свитком с лупой в руке.
— Открываете тайны древности? — спросил Дирк.
На мгновение подняв взгляд, Хаазис снова уставился в папирус.
— Ничего особо важного, но все равно очень увлекательно. Подойди, глянь, думаю, ты это оценишь.
Дирк подошел поближе и поглядел через плечо Хаазиса на тонкий листок папируса, зажатый между стеклами и испещренный красиво выписанными буквами.
— Для меня это все равно что латынь, — с ухмылкой сказал он.
— А, извини, — сказал Хаазис. — Хорошо, примерно переведу, что здесь написано. Отчет о работе порта, кажется, в 330 году нашей эры. Краткое описание корабля кипрских пиратов, который дрейфовал неподалеку и был захвачен римской военной триремой. Его отбуксировали в Кесарию. Портовые власти выяснили, что палуба корабля залита кровью, и на борту было найдено римское оружие и доспехи. У многих членов команды были свежие ранения, видимо, от недавней схватки.
— Пираты? — спросил Дирк.
— Да, самые настоящие. Особенный шум поднялся, когда были найдены доспехи некоего центуриона Плавтия. Написано, что он являлся военнослужащим какой-то «Схола Палатина», хотя мне и неизвестно, что это.
— Вряд ли эта находка облегчила участь пленных.
— Еще бы, — ответил Хаазис. — Корабль восстановили, сделав из него торговое судно, а всех пленных пиратов казнили.
— Быстро они суд вершили, — заметил Дирк, беря в руки другую керамическую шкатулку. — И везде тут такие захватывающие истории?