Полуночная прогулка
Шрифт:
— И что?
— Сорча, мы пришли на бал. У тебя появился шанс заставить его обратить на тебя внимание. Ты привлекательная женщина и отличный доктор.
Подруга пожала плечами:
— Как-нибудь в другой раз. Сегодня я не оставлю тебя одну. Ты пришла на вечеринку впервые после… — Она умолкла.
Джейн, не моргнув глазом, добавила:
— После разрыва с Шоном.
Бывший жених изменил ей с ее сестрой-близняшкой и разбил вдребезги все ее мечты.
— Спасибо. Но я ведь знаю здесь почти всех, так что могу сама о себе позаботиться. — Джейн улыбнулась подруге. — И вообще, мне нужно найти Мэдди и Тео и поблагодарить
— Ты уверена?
— Абсолютно. — По мнению Джейн, Джейк и Сорча станут идеальной парой. Просто Джейку необходимо очнуться и понять, что находится прямо у него под носом. — Иди к нему. Увидимся позже. Удачи!
После того как подруга удалилась, Джейн разыскала своего босса и его жену.
— Огромное вам спасибо за билет.
— Мы с удовольствием вам помогли, Джейни, — ответила Мэдди Петракис, обнимая ее. — Я рада, что Сорча уговорила вас прийти на бал.
— Но я, вне сомнения, две ночи проработаю у вас няней, — прибавила она.
— Джейни, вы прекрасно выглядите! — вдруг воскликнул Тео, одарив ее одобрительной улыбкой. — Будь я холост, я бы вскружил вам голову.
— Да-да. — Она пренебрежительно махнула рукой. Все знали, что Тео безумно влюблен в свою жену. Но слышать комплимент было приятно.
— Мне нравятся ваши туфли, — заметила Мэдди. — А кто укладывал волосы? Великолепная прическа.
— Сорча вынудила меня, — призналась Джейн.
— Она молодец. Вот так теперь и ходите. И не важно, что придется вставать по утрам на двадцать минут раньше. Эта прическа действительно вам идет.
Мэдди была очень хорошей. Когда в прошлом году в больнице поползли неприятные слухи о Джейн, Мэдди сразу пришла ей на выручку. Она точно знала, что именно испытывает преданная женщина.
— Вы уже купили лотерейный билет? — спросила Мэдди. — В этом году замечательные призы.
— Если среди призов есть полет на воздушном шаре, доктор Петракис, — вставил Тео, — мы будем покупать все лотерейные билеты, пока не выиграем.
Его жена покраснела, а Джейн рассмеялась:
— Я не буду спрашивать, что вы подразумеваете. Но билеты куплю. И если хотите — побольше, чтобы наверняка повезло.
— Нет, доктор Купер, вы пришли сюда, чтобы танцевать до упаду, — произнесла Мэдди. — Сегодня вы должны повеселиться.
— И помочь собрать средства на медицинское оборудование.
— И это тоже. Ладно, идите и купите кучу лотерейных билетов, а потом возвращайтесь на танцпол. Это приказ главврача отделения, правда, Тео?
— Конечно. — Он улыбнулся, затем добавил: — Я что-то пока не вижу нового доктора нашего отделения. Он официально приступает со следующей недели, но Мэдди уже заставила его купить билет на бал.
— Меня не было в больнице, когда он приехал, — ответила Джейн. — Что он за человек?
— Хороший парень. Без проблем вольется в коллектив. — Тео пожал плечами. — Он вам понравится. Кроме того, вам придется с ним работать.
Джейн была на полпути к столу с лотерейными билетами, когда на ее мобильный телефон пришло сообщение. Она машинально посмотрела на экран. Старшая акушерка обещала позвонить, если возникнут осложнения у Эллен Бакстер — пациентки, о которой Джейн очень беспокоилась, — однако сообщение было от сестры — единственного человека, с которым сегодня не хотелось общаться. Джейн
Даже первое слово читать было неприятно и обидно — ДПС. Так прозвала ее сестра: Джейн-простушка-супермозг. Эту кличку Дженна придумала, когда им было по десять лет, и Джейн выиграла стипендию в местной частной школе.
Дженна унаследовала внешность матери: была высокой, красивой и худой; рядом с ней любая женщина выглядела простушкой. Сколько критики в свой адрес наслушалась Джейн, особенно в подростковом возрасте: она и ниже сестры, и дурнее, и унылее…
В конце концов Джейн поверила в слова сестры, которая ко всему прочему распространяла по школе нелепые слухи.
Она уже хотела убрать телефон, так и не прочитав сообщение, которое, скорее всего, сводилось к очередной просьбе, но нажала не ту кнопку, и взгляд выхватил несколько слов:
«Смотри, что получилось. Вот интервью».
Интервью? Какое интервью?
Потом она вспомнила. Агент по рекламе, работающий на Дженну, хотел взять у нее интервью несколько месяцев назад для журнала «Сэлебрити лайф». Дженна должна была предстать воплощением красоты и успеха, а ее сестра — умной. В назначенный день Джейн сдавала экзамены и просто не успела ответить на вопросы, а затем принять участие в фотосессии. Она надеялась, что об этой глупой затее уже забыли, но не тут-то было.
Джейн быстро пожалела о том, что решила посмотреть вложенный файл. На фотографии она выглядела так, словно отработала дюжину ночных смен подряд. На ней были потрепанные спортивные штаны, старая футболка и много повидавшая куртка на молнии с капюшоном. Волосы скрывала страшная фетровая шляпа. Казалось, ей не терпелось рухнуть без сил на ближайший диван.
В статье не было ничего о том, чем Джейн зарабатывает на жизнь; вся информация была посвящена сестре. Текст пестрел намеками и открытыми замечаниями по поводу того, насколько они разные.
Хуже того, журнал поступит в продажу в больничный газетный киоск, и все смогут прочитать статью.
Надо предупредить Тео, а то статья может бросить тень на родильное отделение. Но Джейн не скажет об этом прямо сейчас; Тео и Мэдди нечасто веселились на вечеринках, поэтому Джейн не хотелось портить им настроение. В любом случае уже ничего нельзя изменить.
Джейн закрыла телефон, продолжая задаваться вопросом, за что сестра так ее ненавидит, ведь она всегда старалась оказывать ей поддержку, понимая, какая нелегкая жизнь у супермоделей. Дженне приходится постоянно находиться в центре внимания, следить за каждым жестом и словом, за питанием. Папарацци жаждут сенсаций, коллеги с нетерпением ждут провала, стремясь построить карьеру на неудачах других. Появляются новые модели, способные и готовые занять тепленькое местечко. Дженна работала в опасном бизнесе, где человек обречен на одиночество. Их мать занималась тем же. Все закончилось душевной пустотой и тяжелой депрессией. Дженна страдала от головных болей и нервных припадков, а Джейн с детства не болела ничем серьезнее простуды. Она отчаянно пыталась быть доброй. Она изо всех сил ухаживала за матерью и сестрой, никогда не жаловалась, не говорила и не делала ничего, что могло бы заставить их почувствовать себя обузой.