Полуночные тайны Академии Грейридж
Шрифт:
Неужели он решил, что моя бабушка — одна из тех, кто возвел Магическую Стену между Талией и Ушадом и своей Изначальной магией мог загонять Хаос в свои норы? Одна из тех, кого боялись наши извечные враги?
Невероятно!
— Мой отец долго собирал доказательства. Пытался составить ее родословную, но у него не получилось, — признался Видар. — Твоя бабушка не очень-то охотно идет на контакт. Я бы сказал, что характер у нее прескверный.
— Разве? — усмехнулась я. — Она просто не любит тех, кто лезет не в свои дела.
И представителей власти она тоже не слишком-то любит, этого у нее не отнять.
— Но
— Угу, — отозвалась я. — Не в состоянии. Могу только проклясть, бабушка меня научила. Кстати, не хочешь попробовать? Отличное проклятье, результат гарантирован! Никакие мужские… гм… потребности не будут тебя отвлекать аж до конца Полуночных Игр.
Но Видар почему-то не захотел. А затем еще и добавил:
— Это не все, Лиз! Как только ты уехала в Талию, к нам домой пришел один из королевских магов.
— Ну и что?
— Из тех, чьи имена никто не знает. Или же сразу стараются забыть, если когда- нибудь с ними пересекутся, — намекнул мне Видар.
— Черная Дюжина?! — не поверила я. — Из тайной службы короля Энриха?
Кивнул.
— И мне искренне посоветовали держаться от тебя подальше, Лиз! Настолько искренне, что я решил внять их совету. Вокруг тебя что-то затевается.
Я вздохнула, потому что тоже это почувствовала. Затем спросила:
— Советник Жюст нашел меня здесь, в Грейридже. Нес откровенную чушь. Похоже, не только вокруг меня, но на Полуночных Играх что-то затевается. Ты случайно не знаешь, чего хотят наши?
Видар этого не знал.
— Нубрия собирается победить, — уверенно заявил мне.
— Талия тоже бы не отказалась от победы, — отозвалась я.
Он усмехнулся.
— Зная тебя, это серьезная заявка на победу.
— Одной заявкой тут не отделаешься…
Мы снова разговаривали как старые друзья, и я почему-то подумала, что все стало на свои места. Как же хорошо, что вся эта глупая затея в отношения… так и осталась всего лишь глупой затеей, пусть и из-за вмешательства Черной Дюжины.
Только вот, к чему все это?! Я-то им зачем нужна? Какой еще Изначальный Дар, если… Ну да, я вспомнила — та брошь, подаренная мне бабушкой… Рисунок на ней напоминал тот же самый узор с каменного барельефа с раскопок хранилища. Но ведь это же ничего не значит?
А даже если в нас есть частица их крови, то… Что из этого?!
Неожиданно перед нами вырос Даррен Берг. Смерил недовольным взглядом Видара, после чего заявил, что пришел за обещанным.
— За чем именно? — спросила у него недоуменно. — Я вам ничего не обещала! А… Куда это вы меня тащите, декан Берг? И зачем вам моя тарелка?.. Ну хорошо, забирайте, раз уж она вам нужнее! И вообще, с чего вы решили, что имеете на меня какие-то права? Ну ладно… — вздохнула я, поняв, что, отобрав у меня тарелку и поставив ее на стол, Даррен Берг уверенно ведет меня к кругу танцующих. — Вообще-то, ваших прав осталось всего-то на одиннадцать месяцев и несколько дней!..
— Это мы еще посмотрим! — заявил он уверенно, подхватив меня за талию.
Настроение у декана было отменным, улыбка не сходила с его лица, поэтому я тоже…
Тоже взяла и выкинула все из головы. И Видара с Моникой, и Черную Дюжину, и Изначальный Дар, и Роланда с его непонятными династическими планами, и советника Жюста, и Нельса, пообещавшего быть терпеливым, но крайне настойчивым.
Танцевала с тем, кто приводил меня в трепет, кто снился мне по ночам, пока эти сновидения не одолела настойка магистра Кьела. Кто целовал меня в Лабиринте, приняв за свою невесту, а теперь смотрел так, что ноги заплетались, и я подумала…
Наверное, Даррен Берг решит, что я совсем не умею танцевать!
Но мне было все равно. Потому что рядом со мной был самый великолепный мужчина, который только существовал на талийской земле, и я решила, что не стану ни о чем не думать. Ни о том, что завтра первое испытание, ни о том, что не пройдет и года, как я уеду в Нубрию, оставив Грейридж навсегда.
Впрочем, до этого еще надо было дожить.
Глава 11
Этой ночью спать мне ничего не мешало — даже отдаленный стук молотков, сливавшийся в неясный гул, — потому что я выпила приличную дозу успокоительной настойки и… Все равно проворочалась почти до рассвета. Забылась ненадолго, чтобы по привычке встать в полседьмого и отправиться смотреть тренировку нашего декана с той самой переполненной галереи, где, как оказалось, собралась чуть ли не половина нашей Академии.
Причем, в толпе я увидела не только девушек, но и парней. К тому же, было много незнакомых людей — участники Полуночных Игр из других Академий тоже толпились в проходе, потому что, как оказалось, было на что посмотреть.
И я стала решительно проталкиваться в первый ряд, подумав, что обязательно должна это увидеть. И дело вовсе не в том, что воспоминания о нашем вчерашнем танце с деканом факультета Боевой Магии будоражили кровь — танцевали мы даже не один, а много-много раз… Все потому, что вид Даррена Берга, без устали размахивавшего тренировочным мечом и привычно одерживавшего верх над своими противниками — как магистрами из Академии Грейридж, так и гостями, с которыми они устроили шутливые поединки, — навевал меня на спокойный лад.
Все как всегда, сказала я себе, проложив дорогу к перилам и уставившись на то, как Даррен Берг ловко разобрался с жилистым некромантом из Атии. Затем, пропустив один бой, с легкостью разделался с победителем следующего — рыжеволосым здоровяком из Академии Магии с восточных окраин Талии.
Вывел соперника из равновесия, затем молниеносно подсек опорную ногу, и я в который раз поразилась быстроте нашего декана. Незнакомый магистр грохнулся на землю, подняв клубы утренней пыли, и уже через долю секунды затупленный клинок оказался возле его мощной, но такой беззащитной шеи.
Тут Даррен Берг повернул голову в сторону галереи, и, мне показалось, безошибочно выцепил меня из восторженной толпы адепток. Кивнул удовлетворенно, словно тоже удостоверился, что все идет как прежде… После это, улыбаясь, протянул поверженному сопернику руку.
И мое сердце замерло, потому что я внезапно почувствовала себя причастной к его легкой и уверенной победе. Мне нравилось, как он улыбался — искренне, от чистого сердца, из-за чего его лицо становилось совсем молодым, словно Даррен Берг скинул с себя гигантскую, отравляющую его существование ношу.