Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры"
Шрифт:
— Кто позволил иметь тебе собственное мнение, эмо-фрик? — спросила Моника и окинула Еву обжигающим взглядом с головы до пят. — Кто-то должен позвонить в 911 полиции моды, потому что это уголовное преступление.
— Я очень надеюсь, что ты позвонишь, потому что я уверена на сто процентов, это свободная зона от проститутских туфель. И еще, тебе действительно нужно прекратить принимать советы по стилю от людей из порно. — Сказала Ева со всем возможным теплым беспокойством, что сделало Монику только еще злее. Если бы они были
Моника подлая. А не тупая. Она посмотрела на Еву взглядом, говорившим "позже, неудачница", и перебросила ее блестящие волосы.
— К вашему сведению, кровь для Главной больницы Морганвилля. Не для банка крови.
— Это где-нибудь закреплено в письменном виде? Я имею в виду, где-то, что не включает в себя контракт с твоим темным властелином, Сатана, — сказал Шейн. — Потому что ты, делающая что-то по доброте душевной, звучит как… Подождите, какое слово подобрать? Ах, да. Дурь несусветная.
Моника сложила губы, словно хочет его поцеловать, на что он издал звук, словно его сейчас вырвет. Ева думала, что она, возможно, единственная, кто увидел вспышку боли, промелькнувшую в выражении лица Моники. Боже, подумала она ошеломленно. Скажите мне, что Королева Сучек не втюрилась в Шейна Коллинза! Это было бы… неправильно. А также опасно, потому что, насколько Ева могла сказать, Шейн не рассматривал даже ненавижу-тебя поцелуи с Моникой, тем более что-то еще, а Моника не принимает отказы.
— Не забудьте записаться в кафетерии, — сказала Моника им всем, но ее внимание было полностью сосредоточено на Шейне. — Я хочу увидеть, как вас всех пристегнут, и вы смиритесь.
Теперь Ева тоже почувствовала тошноту, учитывая то, как Моника, казалось, перекатывала это на языке. Было долгожданным облегчением услышать, как Майкл сказал:
— У тебя нет пятиклашек, которых надо запугать, Моника? Потому что уже надоело.
— Осторожнее, Гласс, — сказала подружка Моники, Джина, и указала на него пальцем с хорошим маникюром. — Ты не можешь с ней так разговаривать.
— Да? Подожди, пока не увидишь, как я говорю с тобой, — парировал Майкл и ударил по дверце шкафчика. Забавно. Шейн быстро заводился… взрывной, но быстро отходил. Майкл распаляется медленно, но злится долго, и все знали, когда у него такой тон, то время сматывать удочки. — Убирайтесь. Живо.
Джина могла атаковать, но Моника знала лучше; она схватила за руку свою подругу и толкнула ее вперед, двигаясь с потоком в другой конец коридора. Это был первый ланч; запах переваренного мясного рулета и пропитанных водой овощей заполнил коридор.
— Они направляются в кафетерий, — сказала Ева мальчикам. — Что скажете насчет тако?
— Я говорю да, — ответил Шейн и поднял руку дать пять. Когда она хотела хлопнуть
Она ударила его кулаком в живот — не сильно, в шутку — он испустил преувеличенный стон и согнулся, все еще держа руку. Она хлопнула по ней.
— Я всегда могу укоротить тебя, Шейн, — сказала она. — Пошли. Primo comida ждет.
***
Киоск с тако в квартале от школы — блестяще, было просто написано ТАКО большими красными и желтыми буквами — был переполнен подростками и взрослыми, но Шейн протиснулся и сделал заказ, в то время как Ева и Майкл заняли единственный свободный небольшой столик. Он вернулся, балансируя пакетом и тремя содовыми. В пакете девять тако и около половины галлона острого соуса, что умно со стороны Шейна. Все они любили острый соус.
Обед не требует много болтовни, по крайней мере в течение первых двух тако каждого, а затем Шейн пробормотал полным теста и острой говядины ртом:
— Думаете, сдача крови легальна?
— Ну уж нет, — ответил Майкл. — Происходит что-то еще. Моника Моррелл никогда не делает что-то хорошее, если ей не выгодно.
— Ну, они используют передвижную установку для сбора крови, — отметила Ева, намазывая острый соус на тако. Она ужасно их любила. — Это само по себе говорит, что вампы заинтересованы в этом. Каламбур, кстати, потому что я потрясающа в этом. (прим. пер. stake также означает "кол").
Майкл улыбнулся ей. Настоящей улыбкой, той, которая заставила ее дрожать внутри и снаружи. Она улыбнулась в ответ, и на секунду — прекрасную, удивительную секунду — они по-настоящему общались.
Затем Майкл посмотрел на Шейна и сказал:
— Что заставило вампиров брать кровь не только в больнице?
— Может быть, они планируют благотворительную коктейльную вечеринку, а мы обеспечиваем напитки.
— Фу, — сказала Ева.
— Я так понимаю, ни один из вас не запишется в донорском листе, — сказал Майкл.
— Какой идиот в этом городе стал бы добровольцем донорской крови? По закону мы должны это делать с восемнадцати лет. Я буду наслаждаться последними двумя годами своего безыгольного существования, спасибо.
— Я хотел бы сделать это, — сказал Майкл. Он не делал на этом особый акцент, но Ева затаила дыхание, как будто он ударил ее в живот, и не смела смотреть на него в течение нескольких секунд. — В смысле если больница реально нуждается. Но это по-прежнему звучит поверхностно для меня, в основном потому что участвует Моника.
Я назвала его идиотом. Майкла Гласса. Идиотом. Самого прекрасного мальчика в городе. Кто идиот сейчас, идиотка? Ева подавила желание лепетать безумное оправдание, типа я бы тоже пошла — я не серьезно — я бы полностью отдала кровь больным детям. Что было правдой, но звучало отчаянно.