Полуночный танец дракона
Шрифт:
— Сделать что? — крикнул я Аарону, когда толпа с нами на руках пошла на четвертый круг.
— Помалкивай и крепче держись в седле! — прокричал он в ответ.
Я заморгал, почувствовав слезы на глазах. В тот же миг я заметил в окне аппаратной покачивающегося киномеханика, обалдело взирающего на происходящее. Держа в одной руке бутылку, он ощупал другой рукой лицо, как бы проверяя, он ли это, посмотрел на бутылку и, отступив назад, вновь исчез во тьме своей будки.
Когда в конце концов все эти гномы и газели напрыгались
— Это величайший авангардный фильм всех времен и народов!
— Мы очень надеялись на успех, — ответствовал я.
— Фантастическое мастерство оператора! Гениальный монтаж! Обратная временная перспектива! — слышалось отовсюду.
— Мы старались, — скромно потупившись, произнес Аарон.
— Конечно же, вы представите свою ленту на Эдинбургском фестивале, не так ли?
— Разумеется, нет, — изумился Аарон. Мы… собираемся сначала показать ее на Каннском кинофестивале, — закончил я.
Толпа, которая всего минуту назад кружила подобно урагану, унесшему Дороти в страну Оз, стала стремительно редеть, заручившись нашими обещаниями почтить присутствием бесчисленные приемы, дать интервью и написать статьи, завтра, через неделю, через месяц, пожалуйста, не забудьте!
Не прошло и пяти минут, как на площадке перед кинотеатром установилась полнейшая тишина, которую нарушал только плеск воды, вырывавшейся изо рта каменного сатира, стоявшего в центре небольшого фонтана. Какое-то время Аарон так и стоял, устремив взгляд в никуда. Наконец он очнулся и, подойдя к фонтану, омыл лицо холодной водой.
— Механик! — осенило его внезапно.
Мы взбежали по лестнице и остановились возле двери. На сей раз мы не стучали, а скреблись в нее подобно двум маленьким оголодавшим белым мышкам.
Через некоторое время из-за двери послышалось:
— Уходите. Я очень сожалею о происшедшем. Я не нарочно.
— Не нарочно? Открывай, говорят тебе! Считай, что мы тебя уже простили, — заверил его Аарон.
— Я вас боюсь, — раздался слабый голос. Уходите.
— Только с тобой, дорогуша. Мы тебя нежно любим. Правда, Сэм?
Я согласно кивнул.
— Это точно. Мы тебя нежно любим.
— Я смотрю, вы совсем свихнутые.
Мы услышали неуверенное шарканье, дверь аппаратной распахнулась, и на ее пороге появился пошатывающийся киномеханик — мужчина лет сорока пяти с налитыми кровью глазами и с пунцовым лицом.
— Можете меня убить, — прошептал он.
— Убить? Нет, братишка, ты нужен нам живым!
Аарон подошел к киномеханику и чмокнул его в щеку. Попятившись назад, тот замахал руками так, словно пытался отбиться от шершней.
— Вы только не волнуйтесь, я в один миг верну все на место, — пробормотал механик и наклонился, чтобы поднять с пола бобины.
— Не сметь! — воскликнул Аарон. Механик замер. — Главное — ничего не трогай, — продолжил Аарон куда более
— Уиллис Хорнбек.
— Уиллис… Стало быть, Вилли. А теперь, Вилли, поведай нам, в каком порядке ты ставил эти пленки. Какая была первой, второй, третьей, какую ты перевернул, какую проигрывал задом наперед и все такое прочее.
— Вам нужна… — недоуменно заморгал киномеханик.
— Мне нужна общая схема показа. Да будет тебе известно, что сегодня ты демонстрировал публике лучший авангардный фильм всех времен и народов.
— Мама родная! — пробормотал Уиллис, ошарашенно глядя на груду валявшихся на полу бобин.
— Уиллис, лапочка, — продолжил Аарон. Знаешь, как тебя будут величать после этой памятной ночи?
— Дерьмом? — пробормотал Хорнбек дрожащим голосом.
— Ошибаешься! Первым помощником главного продюсера компании «Хасураи Продакшн»! Если захочешь, мы сделаем тебя монтажером, редактором или даже режиссером! Контракт сроком на десять лет! Карьерный рост, особые права, участие в капитале компании и, наконец, проценты! Надеюсь, я выразился достаточно ясно? Сэм, ты готов? Все, начали. Мы слушаем тебя, Уиллис.
— Я… Я ничего не помню.
Аарон издал нервный смешок.
— Нет помнишь!
— Тогда я был пьяным, а теперь я трезвый, верно? Как же я могу что-то вспомнить?
Мы с Аароном в панике переглянулись, но тут я заметил на полу знакомый предмет и поднял его.
— Один момент, — вмешался я в разговор. Я хочу обратить ваше внимание на одну немало важную деталь.
Все посмотрели на бутылку, в которой оставалось еще немало хереса.
— Уиллис… — задумчиво произнес Аарон.
— Да, сэр?
— Уиллис, дружище…
— Да, сэр?
— Уиллис, — продолжил Аарон. — Сейчас я включу проектор.
— И что же?
— А ты, Уиллис, тем временем допьешь свой херес.
— Так точно, сэр.
— Сэм?
— Слушаю, сэр! — Я взял под козырек.
— А ты, Сэм, — сказал Аарон, включая проектор, свет которого высветил белый экран, застывший в предвкушении того удивительного мига, когда мастер вновь отобразит на нем прихотливую игру своего гения, — прикрой, пожалуйста, дверь.
Я захлопнул тяжелую, окованную железом дверь и запер ее на ключ.
Дракон пронесся в полуночном танце по всему цивилизованному миру. Сначала мы приручили льва на Венецианском кинофестивале, затем удостоились главного приза Нью-Йоркского и специального приза Всемирного фестивалей. Теперь у нас было целых шесть фильмов! Особым успехом пользовалась лента под названием «Страшилище», за которой последовали такие шедевры, как «Мистер Бойня» и «Натиск», за ними «Имя мрака» и «Плетень».
Что до имен Аарона Штолица и Уиллиса Хорнбека, то они произносились прокатчиками всех стран и народов с особым почтением.