Полуночный трубадур
Шрифт:
Драка была короткой. Посланец выхватил оружие, и Ортог отлетел назад, отброшенный вспышкой. Он упал на пол, но это был только шок: мощность разряда была уменьшена. Когда сознание вернулось к нему, он увидел, что несколько посланцев поддерживают его около двери, соединяющей галерею с небольшим треугольным залом. В центре пустого зала одиноко возвышалась фигура посланца; доспехов на нем не было. Ортог поймал его мысль:
— Тебе оказалось мало той свободы, которую мы тебе предоставили. Теперь ты начинаешь бросаться на моих солдат.
— Я только хотел привлечь внимание. Мне необходимо говорить с Повелителем Эллипсов.
— Расскажи мне, о чем ты хочешь говорить с ним. Я занимаю высокий ранг.
— Нет. Проводи меня к нему. Это очень важно и срочно. Знай, что я и мой спутник — мы должны вернуться назад, тогда прекратятся все ваши катастрофы.
— Мы могли бы предать вас смерти. Но это решает только Повелитель.
Посланец приблизился и сделал Ортогу знак идти вперед. Дал, окруженный солдатами, с трудом двинулся в путь. Короткий переход привел их в зал, где он уже встречался с Повелителем. И сейчас Повелитель Эллипсов находился здесь, окруженный посланцами, с которыми он вел мысленную беседу. В сознании Дала раздались слова:
— Опять он! Что он хочет?
Рыцарь сформулировал свое предложение. Воцарилась тишина, никаких мыслей. Затем:
— Я разрешаю тебе встретиться с Гаралем, если ты на это способен, в чем я сильно сомневаюсь. Но твой спутник останется здесь заложником. Что же касается связи между твоим и моим народами — это заблуждение, не представляющее интереса. И, наконец, что касается амнезии отверженных — не может быть и речи, чтобы ее снять. Только за одну эту безумную просьбу тебя следовало бы приговорить к смерти. Я все сказал. Дайте ему возможность осуществить свой проект сразу после того, как здесь появится его спутник.
Повелитель дал понять, что аудиенция закончена.
Дала снова отвели в комнату, где он когда-то был пленником. У входа встал солдат, имея приказ вступать в мысленный контакт, когда Дал этого пожелает. Опять наполовину пленник, он подошел к окну, которое совсем недавно было недоступным для него; сквозь стекло были видны обе армии, которые к этому времени-уже успели восстановить свои боевые порядки.
Дал пытался нащупать телепатическое послание Золтана, но барон, по-видимому, находился за пределами действия телепатии. Если он отправился к кораблю, то реализация их планов займет много времени: Золтану придется либо идти пешком, либо обогнуть планету по замкнутой реке. Несмотря на небольшие размеры планеты, путь все равно был неблизкий.
Внезапно в голове Дала прозвучал смех.
— Корабль уже в пути. Скоро он будет на месте.
Дал подскочил..
— Как вам удалось?
— Черт возьми! Я велел нашим распрекрасным отверженным отбуксировать его за тросы к реке. Корабль будет на месте еще до того, как солнце встанет в зените.
— Надеюсь. Это солнце, кажется, стоит на месте, так медленно оно движется. Кстати, известно ли вам, что Повелитель — меня уже тошнит от этого слова — хочет держать вас в качестве заложника все то время, пока я буду в контакте с Гаралем, моим спящим двойником?
— Кое-что слышал. Это меня нисколько не смущает.
— А вот мне это совсем не нравится. Однако я не вижу способа, как избежать этого условия Повелителя…
— Я говорил с Ткачом Памяти о возможном снятии амнезии с отверженных. Что там у вас слышно об этом?
— Повелитель Эллипсов угрожал смертью, когда я задал этот вопрос.
— Тем хуже. Мы будем вынуждены его заставить. Если вам удастся найти Гараля, он, несомненно, встанет, на нашу сторону. Он может оказать нам серьезную поддержку.
— Меня смущает еще одно обстоятельство: когда вы появитесь здесь с кораблем, Повелитель может легко забыть все свои обещания и прикажет уничтожить корабль.
— Я пока еще владею моим мечом и моим щитом. Кроме того, в гондоле я велел установить два Зеркала. Хуже не будет. Так или иначе, некронеф — это теперь военный корабль, правда, уязвимый, но обладающий страшной поражающей силой.
— Итак, я жду вас. Предупредите, когда прибудет корабль.
— Можете рассчитывать на меня.
Дал еще раз окинул взглядом равнину, затем подошел к стоящему на страже солдату. Согласно инструкции, тот мысленно спросил: — Что ты хочешь?
— Проводи меня к Ифлизе. Мне необходимо поговорить с ней.
Какое-то мгновение посланец колебался, затем:
— Хорошо. Я провожу тебя.
У входа в апартаменты Ифлизы пришлось вступить в переговоры. Ифлиза не принимала никого, и прежде всего чужестранцев, которые освободили отверженных. Она не понимала своего отца — на его месте она сразу же отдала бы навигаторов под суд. Дал попросил передать, что он собирается найти Гараля. Это вызвало бурный взрыв гнева, затем, без промедления, ему предложили войти.
От ее поразительного сходства с Каллой у Ортога снова перехватило горло. Совершенно абсурдное сходство, как во сне, когда видишь два различных предмета, но они поражают чем-то общим, и эта иллюзия исчезает при пробуждении. Сохранится ли это при возвращении назад? Если только удастся вернуться…
Далу с трудом удавалось формулировать свои мысли. У него было одно желание: в отчаянии сжать в объятиях это чужое существо, чтобы обнаружить присутствие Каллы. Но смерть протягивала ему приманку, некое подобие Каллы, чужое тело, которое присвоило себе ее черты. Дал очнулся: — Мне известны твои отношения с Гаралем. Я знаю также, какие события заставили вас разлучиться.
— Ты ведешь себя, как шпион. Твое сходство с ним только усиливает мое презрение.
Но несмотря не это оскорбление, в мыслях Ифлизы уже чувствовалась сдержанность, она стала более мягкой и слегка меланхоличной. Это уже не была та властная амазонка, которую он увидел в первый раз, теперь это была просто покинутая женщина.
— Горе и досада заполняют твои мысли. Я не сержусь, потому что понимаю тебя, ведь я ищу в тебе ту, которую потерял.
— Мне не нужна твоя жалость; прекрати свои безумные речи, иначе я велю выгнать тебя отсюда.