Полунощная Чудь
Шрифт:
Джайал тоже посмотрел вниз, на снежное облако. Его лицо было пепельно-серым.
— Нам грозит намного большая опасность, чем любой волк или все призраки равнины, — спокойно сказал он. Все повернулись к нему. — Двойник, — объяснил он, его глаза слепо глядели в окружавший их туман, как если бы он видел что-то внутренним зрением. — Он близко, и он знает, где мы. Я точно это знаю. Он тоже видит нас — как я вижу его.
— Что ты видишь? — спросила Таласса.
— Подземный туннель, и белый свет: он на чем-то, вроде барки. Она приближается, очень быстро.
— Неужели есть путь под горами? — спросила Таласса у Гарадаса.
— Возможно. Есть туннель, который выходит из Логова Харкена, оттуда, где
— Тогда мы должны обойти его, — сказала она.
Староста потряс головой. — Есть только один путь вниз, и этот путь привет нас ко входу в туннель.
— Пускай приходят наши враги, — мрачно сказал Джайал. — По меньшей мере мы предупреждены.
Мужчины наконец закончили разматывать веревку, связали два конца вместе беседочным узлом и привязали стул к шкиву. Как и раньше, один из горцев повернулся спиной к пропасти, шагнул через край обрыва и начал медленно спускаться вниз. Однако на этот раз спуск занял намного больше времени. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем веревка дернулась. Теперь вниз отправились рюкзаки. Стул для Аланды был уже готов.
— Не смотри вниз, чтобы не происходило, — требовательно сказал Гарадас, — глубина завораживает. Многие из тех, кто смотрел, падали и разбивались. — Аланда кивнула, выглядя бледной и слабой, казалось, она не более материальна, чем клубок дыма; стул закачался и начал опускаться. Остальные медленно вытравливали веревку. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем веревка дернулась и они поняли, что она благополучно добралась до дня. Все счастливо вздохнули, даже сама Аланда, от которой остались только кожа и кости. Потом то же самое повторили для Имуни. К тому времени, когда она оказалась внизу, все мужчины настолько устали, что могли только спуститься сами, не больше.
Таласса повернулась к Гарадасу. — Мне не нужно помогать. Я молода и полна сил: я спущусь сама, а вам сила еще понадобится.
— Нет, — сказал Гарадас. — Мы используем стул.
Она потрясла головой. — Я достаточно окрепла.
Гарадас опять начал было протестовать, но Уртред шагнул вперед. — Пускай делает так, как решила. Я буду рядом, на случай, если что-нибудь произойдет.
Таласса улыбнулась, благодаря его, и он вернул благодарность, поклонившись. Вместе с ней он подошел к обрыву и дал ей веревку. Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга, потом он повернулся спиной к обрыву и начал спускаться, выискивая ногами малейшую опору на скользкой поверхности утеса. Таласса, волнуясь, тоже начала спускаться, изо всех сил вцепившись в веревку. Ноги скользили, а веревка дергалась в руках. Внезапно ноги сорвались и она повисла над пропастью. Вцепившись обеими руками в веревку, он висела, понимая, что если даже один палец ослабнет — она полетит вниз и разобьется насмерть.
Она взглянула на Уртреда, как улитка прилипшего к утесу в двух ярдах о нее. Ее взгляд вонзился в безжалостные щели его маски. Внезапно она спросила себя, а действительно ли он хочет, чтобы он не упала. Разве он не жрец Ре, а она еще немного и станет Живым Мертвецом? И тут же она услышала его голос, успокаивающий и ободряющий, совершенно не подходящий к жестокой маске. — Держись, я иду, — сказала он. Потом, очень осторожно, он перенес в сторону одну из рук, потом другую, и начал дюйм за дюймом приближаться к тому месту, где она качалась, вцепившись в веревку.
— Бери мою руку, — с трудом промычал он, — но берегись, когти могут ранить тебя. — Очень осторожно, она протянула руку и вцепилась в его запястье выше перчатки, там, где его упряжь крепилась к аппарату на руке. Потом она протянула вторую руку и схватила его за плечо, изогнулась и оседлала его спину. Она опять услышала мычание,
— Ты не можешь нести нас двоих, — твердо сказала она. Но Уртред не сказал ничего. Медленно, он начал нащупывать ногой скальную полку. Таласса взглянула вниз. Ошибка, именно в это мгновение случайный порыв ветра сдул облако в сторону, и она увидела пропасть под собой, весь путь вниз вплоть до самой равнины, тысячу футов или даже больше, и маленький скальный выступ с белыми волосами Аланды, малюсенькую точку под собой. Голова закружилась, и она испуганно закрыла глаза.
— Как ты? — промычал Уртред. Она слегка кивнула, не открывая глаз, держась изо всех сил. Медленно, дюйм за дюймом, они спускались, пока — о чудо! — она не услышала голос Аланды, открыла глаза и не увидела, что они почти добрались до выступа. Осталось несколько футов, она отпустила руки и соскользнула вниз. Уртред последовал за ней. Они стояли вместе, тяжело дыша и качаясь из стороны в сторону.
Она протянула руку и коснулась рукава его плаща. — Спасибо, — сказала она. Уртред улыбнулся под маской. Его сердце забилось быстрее, и вовсе не из-за напряжения трудного спуска.
Потом один из людей Гарадаса предупредительно крикнул, и они увидели спускающегося Джайала. Уртред пошел помочь держать веревку, которая раскачивалась все больше и больше, по мере того, как юный рыцарь опускался все ниже. Наконец Джайал спрыгнул на землю и облокотился об утес, тяжело хватая ртом воздух.
Как только все очутились внизу, они проверили запас веревки. Увы, ее осталось мало: большую часть использовали во время последнего спуска.
На западе лучи вечернего солнца слабо пробивались через разрыв в облаках. На скалистом выступе было маленькое углубление, в которое набралась вода. Все, кроме Уртреда, с радостью наклонились и пили прямо с прозрачной поверхности озерца. У него, тоже, пересохло в горле, но он не мог снять маски. Несмотря на жажду, он был счастлив: его лицо опять кололи невидимые иголочки. Ему показалось, что безобразные шрамы вокруг рта и страшные бугры живого мяса, пересекавшие его лицо, разгладились и стали меньше: он даже почувствовал, что у него появились маленькие нос и уши, которые постоянно менялись и росли. Несмотря на мешающую тюрьму маски, его лицо вылупливалось из старых шрамов, как бабочка из куколки.
Он взглянул вверх: на горе Года за ними было уже темно. Впереди буря ненадолго ослабла, по степям протянулись тени, длинные пальцы которых начинались на западных вершинах. Долина Призраков: он сразу понял, что это место зла, место мрачных мыслей и мрачных дел, происходивших в начале времени. Он посмотрел на дорогу Маризиана: темная линия, прямая как стрела, уходившая в Сломанные Вязы. Теперь, когда он был почти на равнине, горы напротив выглядели намного более высокими; под косыми лучами вечернего солнца мрачная мгла под их ледяными карнизами казалась еще гуще, а тени от них вытянулись на восток, к Сияющей Равнине. Но их вершины были не видны, скрытые под черными как смоль облаками, клубившимися вокруг их расколотых верхних склонов. В облаках сверкнула молния, грохот грома, подхваченный северным ветром, докатился до них.
Гардас объявил о конце остановки и подвел их к каменистому спуску слева от выступа. Под собой они увидели край Барьера Айкена, неясно черневший сквозь туман, и реку, прыгавшую сверху на еще один утес, а потом исчезавшую в его глубинах. Потревоженные ими камни летели из-под ног, отдаваясь в пропасти эхом.
У подножья каменистого склона, наполовину заваленного упавшими булыжниками, начиналась лестница, вырезанная в твердом камне. Она шла к глубокой расселине. Слева от нее находилось большое четырехугольное отверстие: вход в Логово Харкена.