Полунощная Чудь
Шрифт:
Откуда-то спереди донесся вой, и в воздухе закружились толстые кристаллы снега, еще более сухие, чем пепел на ее губах. Она увидела вспышку красноватого света, быстро потухшую, и услышал что-то вроде свиста, слабо донесшегося до нее через сильный снегопад. Несмотря на страх, она шла вперед, стряхивая снег со своих глаз. И опять воздух стал плотным и едким, окрасился в желтый цвет, запахло гниением и разложением.
И тогда Аланда увидела его. Существо, такое же высокое, как и окружающие ее деревья, застыло, изогнувшись, поперек дороги: наполовину человек, наполовину волк, оно стояло на задних лапах, вытянув вперед две когтистые руки. Кем бы Фенрис не был
Ее ноги, казалось, обрели собственную жизнь: она продолжала идти, приближаясь к Фенрису все ближе и ближе. Но волк не глядел на нее: его замораживающее дыхание обжигало черную землю перед ним. Он выбросил вперед свои скрюченные пальцы, и земля перед ним в тот же миг покрылась паутиной инея. И тогда она увидела фигуру, отчаянно пытавшуюся сбросить с себя ледяные узы. Вспышка красного света осветила внутренность паутины, и она увидела, что это такое: свет Зуба Дракона, Джайал. Но лед уже сковал молодого Иллгилла, свет меча был слабым и туманным, как если бы шел издалека. Пока она смотрела, волк глубоко вдохнул холодный воздух, собираясь убить жертву.
Но прежде, чем он выдохнул из себя смерть, Аланда описала посохом в воздухе полукруг. Поляну и волка залил сильный белый свет, создание повернулось, в его глазах сверкнул адский огонь, челюсти напряглись, едкая слюна полилась изо рта, обжигая землю. Свет, казалось, остановил время: снежинки замерзли в полете, ветер, который только что дул, мгновенно умер.
И тогда Аланда посмотрела вверх, выше оскаленных челюстей. Туман убегал от ее взгляда, создавая тоннель, ведущий в небо. Там были звезды, дом далеких богов, они сверкали через застывший в воздухе снег и неподвижные ветки деревьев. Она нашла одну из них: Сириус, Собачья Звезда, самая яркая звезда на небе. Душа Аланды устремилась вверх, через пространство, через многослойную голубизну и пурпур неба, все выше и выше, пока земля не осталась далеко внизу. Глубочайшая темнота пустоты окружила ее, звезда сверкала все ярче и ярче, до тех пор, пока она не оказалась перед движущимися желто-оранжевыми газовыми облаками, облаками, которые посылали огромные сгустки пламени через тысячи миль пустого пространства, а потом перед ней не было ничего, кроме звезды, и она потянула ее огненную силу в посох…
Белый свет вырвался из него, чистый свет, нагретый до температуры, которую человек не в состоянии представить. Через долю секунду, в мгновение ока, раскаленный добела свет ударил в бок волка, вспыхнуло белое пламя. Аланда мгновенно закрыла глаза, но яркий свет все равно обжигал, внутри ее сознания горел огонь.
А потом тишина. Когда она открыла глаза, волк исчез, снег испарился. Хотя лес вокруг нее остался замерзшим, она почувствовала дыхание теплого воздуха на своей щеке. Вернулся ветер с севера и лед начал таять; талая вода с легким стуком падала с окружающих деревьев, как будто шел дождь.
Аланда поторопилась вперед, на поляну. Там, на коленях, стоял Джайал, к его руке примерз меч, в том самом положении, когда он пытался нанести последний отчаянный удар. Несмотря на то, что после взрыва деревья уже таяли, его лицо, оружие и одежда были покрыты толстым слоем инея, он не шевелился и не дышал, и вообще был похож на серую статую.
Аланда встала на колени и положила посох на землю рядом с собой, хотя и почувствовала, что жизнь начала утекать из нее, как только
Магия выкачивала из нее последние капли жизни, но она знала, что должна действовать быстро. Хотя теплый ветер из Лорна вернулся, Аланда знала, что он не успеет спасти Джайала: надо призвать другие силы. Несмотря на холод, все еще медливший на поляне, она сняла с себя плащ, подставив сырости свои слабые старые кости. Аланда подняла плащ повыше — невидимые атомы должны подчиняться ей! — и теплый ветер ударил в него, плащ раздулся, наполнившись живительным теплом. Она закрыла глаза и связалась с ветром, умоляя его вернуть тепло в замерзшее тело Джайала. Плащ стал похож на парус и едва не унес свое легкое, как у птицы тело в небо, но удержала его за кончики, как если бы он был упрямым и непокорным созданием, которое надо приручить. Она потуже обернула плащ вокруг плеч юного рыцаря.
Тепло окружило его, и через секунду или две он вдохнул, потом еще раз, в наполненном водой воздухе его дыхание сконденсировалось в облачко пара. Веки дрогнули, лед, покрывавший их треснул, он открыл глаза и нечего не понимающим взглядом уставился на нее.
— Волк… — прошептал он.
— Исчез — ты в безопасности, — успокоила его Аланда. — Полежи немного: через минуту кровообращение восстановится.
— Где остальные? — спросил Джайал, его зубы клацнули.
— Не знаю, — ответила она. — Я нашла только два следа, ведущие на вершину…
— Двойник ждал меня около реки, — выдохнул Джайал. — Мы сражались, но я упустил его. А потом за мной пошел волк.
— Сейчас тебе ничего не грозит, — сказала Аланда, пытаясь успокоить его.
Но в глазах Джайала вспыхнул странный свет, он не мог лежать спокойно. — Я должен быть мертв. Посмотри на меня, даже кровь замерзла в венах, и тем не менее я жив. Я бессмертен, Аланда: пока он живет, и я должен жить, тоже. Магия разделила нас, и она же вернула меня обратно, к жизни. Подумай об этом: только боги понимают ее, вечно длящуюся жизнь.
— И Живые Мертвецы.
По его замерзшему лицу прошла тень. — Живые Мертвецы, — прошептал он. — Да, и они. Я не слишком отличаюсь от того, зараженного, чей хозяин, как тень, все время остается невидимым, но, тем не менее, всегда здесь, господствуя над моим сознанием. Я точно знаю, придет день и он станет контролировать меня, а я сам исчезну.
— Вот почему мы должны найти твоего отца; Жезл прогонит тень, поверь мне, — сказала она, опять подбирая посох. Энергия из него почти вытекла, осталось только слабое пятнышко зеленого света, мигавшее на самом конце. И ее жизнь уже близка к концу, но она постаралась скрыть это от него и встала на ноги. — Ты можешь идти?
Джайал попытался подвигать своими замерзшим конечностями. — Может быть, — наконец сказал он. Он вытянул ноги, раздался еще один треск ломающегося льда. Его лицо перекосилось от боли, когда кровь опять побежала по замерзшим венам, но он все-таки встал, согнувшись вдвое, и стал похож на согнутую и скрюченную Аланду. Старуха попыталась было помочь ему, но от только отмахнулся.
— Я в полном порядке, — прошептал он, но по лицу прошла очередная гримаса боли, когда кровь хлынула в замерзшие ноги. — Пошли.