Полунощная Чудь
Шрифт:
Но, возможно, праздник внизу стал немного потише, возможно его люди уже начали готовить заговор, как они уже делали в прошлом. Поколение за поколением, то же самое предательство, происходящее снова и снова. Ночи, в которые он умирал, чтобы возродиться снова. Потом сон, прежде чем он просыпался в новом теле, кровавый ритуал достиг своей цели. Если он будет Наблюдателем, Бог в один день вернется: так думает народ.
Но он знает лучше их. Неужели они действительно думают, что однажды увидят бога? Нет, он видел конец Лорна, и этот конец настанет не тогда, когда огненное пламя колесницы Ре омоет и вычистит мир. Нет, Второй
Там, внизу, они охотятся за призраками счастья, лживыми мечтами: самоудовлетворение и бесконечные удовольствия приедаются, как только распробуешь их первый кусочек. Тем не менее смех, доносившийся снизу, делал сцену на террасе еще более печальной.
Под маской и плащом находился страшный секрет: у него не было лица и тела юноши, как у всех остальных жителей Лорна. Свет луны вошел в него; кости стали хрупкими и слабыми, появились язвы, а свет, проникая сквозь маску, превратил кожу во внутренний фонарь, и она слабо светилась.
Его народ никогда не увидит его лицо, пока он жив. Он будет носить маску вплоть до смерти. И только в тот день, день кровавого ритуала, когда они убьют его, люди снимут ее. Если его лицо будет юным и без морщин, они воспримут это как пророчество, что Лорн будет жить долго и хорошо. Если лицо под маской будет старым и морщинистым, тогда они заплачут и запричитают, зная, что идут беды и несчастья. Сколько раз он уже умирал, в муках? Когда его кровь льется из ран на теле, она как будто смывает воспоминания. Тем не менее он смутно помнил время, когда у него было юное лицо, которое они обнажили в день смерти.
Но не сейчас: на этот раз они найдут старость и ужас. И тогда они узнают, что Лорну скоро конец.
Он неловко пошевелился на своем троне, отрываясь от своего бесконечного наблюдения за востоком, и посмотрел на юг, на далекий берег озера, освещенный светом луны. Там находился мост в Лес Лорн, а за ним дорога, которая вела через его королевство в Мир Смертных.
Дорога называлась Путь. Это был зеркальный образ дороги, которая шла через лес во Внешнем Мире. Тем не менее здесь, в магическом королевстве, она была бесконечной, и вела от моста в лесную даль, где перекручивалась и возвращалась обратно в Лорн. Где-то рядом с ней находился Лунный Пруд, ворота во Внешний Мир.
В темноте были видны только слабые следы Пути: просвет на кряже, темная линия через океан зелени. Путь был создан во времена богов: теперь деревья нависали над каждым его ярдом, и он весь зарос травой и мхом. Лига за лигой, когда-то непрерывная линия каменных плит, теперь разорванных корнями и похороненных в болотах, снесенных в сторону потоками воды, Путь вел к одной-единственной точке, где касался внешнего мира. Только раз в месяц, в ночь полнолуния, когда луна внешнего мира точно соответствовала луне в небе Лорна, ворота открывались.
Невидимые глаза Наблюдателя как бы пропутешествовали через ночь, следуя по Пути, его лицо под маской напряглось, покрылось морщинами. Он чувствовал каждый камень под ногой, каждый крошечный кусочек пути, как если бы шел сам, как если бы его яростная концентрация могла помочь тому, кто сейчас шел по дороге к пруду, один. Человеку, которого он послал в Мир Смертных.
Как его душа рвалась туда, как он хотел бы пойти сам! Раньше, в самом начале этой жизни, перед тем, как его опять призвали и назначили Наблюдателем,
Он еще помнил свой сон перед этим путешествием: ему показалось, что с ним говорит Ре. Бог приказал ему идти и отыскать себе невесту во внешнем мире. Он пошел в хрустальный зал и нашел ее лицо, выгравированное на льду: темноволосая красавица, такая же привлекательная, как и любая девушка в Лорне. Он узнал лицо. Ее имя он уже знал: Мериэль. И он увидел, где найдет ее: во Внешнем Мире, под горой, которая называется Равенспур. В этом месте он видел ее в последний раз.
Он немедленно отправился в дорогу. Каким вольным казался лес, каким музыкальным ветер в ветвях деревьев, свет луны мерцал через зелень листвы, свадебная песня, ликование мелькнувшего перед глазами оленя или лисы, которую он заметил на поляне! Потом Внешний Мир: переход через Лунный Пруд, мир поворачивается изнутри наружу, внезапный холод, переворачиваются деревья, стрелка компаса крутится не останавливаясь, когда он проходит из этого мира в другой. Еще два дня, осенние деревья, он на краю леса, где стоит башня, потом вперед по равнине, к Равенспуру.
Там он и нашел ее, рядом с озером под мрачной горой. Он не стал спрашивать, как она очутилась там. Он знал ее: дух жены, которая у него была десять тысяч лет назад, жил в ней.
Он взял ее за руку и вернулся по своим следам к озеру, но на нем не было никакого города и никаких островов, и только тепло напоминало о том, что лежит под ним, в Зеркальном Мире. Потом долгое ожидание того времени, когда в небе повиснет полная луна, появление Пути, долгий путь домой. Все это время он держал ее руку в своей, не отваживаясь поверить, что он вернул себе то, что потерял эоны назад.
И вот теперь он послал другого по той самой дороге, при помощи которой нашел себе невесту. Этого человека звали Немос, и он был последним, кто видел жену и детей Наблюдателя живыми.
Двадцать земных лет назад ему приснился еще один сон. Опять голос говорил ему о вещах, которые уже появились в хрустальном зале: о женщине, которая прогонит тьму из мира. И голос сказал ему, что во имя Ре он должен послать своих детей вместе с Мериэль во Внешний Мир, туда, где он нашел ее.
Его сыновья, самое драгоценные существа, которых он знал, были инфантами, а он, Наблюдатель, не мог выйти из Лорна. Но Мериэль была из Внешнего Мира. Она уже выглядела старше, чем все остальные люди Лорна. И они уже начали шептаться, что она проклята, что она принесла время туда, где его не было. И когда он рассказал о своем сне, она улыбнулась, как если бы знала о нем заранее, и все вместе, она, Немос и дети, уехали.
Немос рассказал ему, что она умерла в том самом месте, где Наблюдатель нашел ее, рядом с озером под Равенспуром. Но сам Немос поехал далеко на юг и отдал детей людям, которых нашел там.
Немос: его единственный товарищ с того времени, как жена и дети исчезли. Немос: единственная надежда найти то, что он потерял, получить хоть какое-то вознаграждение за эти скучные годы: беспрестанное наблюдение за луной, несгибаемая воля в исполнении законов, продуманное использование страх и ужаса, чтобы заставить подчиняться народ, который, иначе, может полностью провалиться в пучину наслаждений.