Полусвет. Страшный смешной роман
Шрифт:
– Отозвать иск, это наименьшее из зол, – сказала Куки, – Подпиши мировое и спи спокойно.
– Ни за что! Все решат, что это я с перепугу? Выходит, либо сама знала, что отец не он, либо признаюсь, что шлюха.
– Из двух зол выбрать большее не запретишь, – хмыкнула Куки. – Думай тогда, как упакуешь для Маркова все, что ему придется выслушать в суде. Могу себе представить, насколько это улучшит вашу семейную жизнь.
Семейная жизнь Зою как раз не беспокоит. Ей надо рыдать в телефон, что Наумов закрыл ей выезд, хочет их разлучить, стравить, жизнь отравить, Нелли мстит, Байрама купили, пусть
– И под камерами прям в суд, торча из лимузина, как Ричард Гир, – расхохотались Куки и Маруся.
– При чем тут Ричард Гир? – раздраженно спросила Зоя.
– При том, что ты у нас рыжеволосая Джулия Робертс, только лучше.
Зоя сидела в зале суда, разглядывая сволочей, слетевшихся на шабаш. Ворюга кредиток Маклакова упорно смотрела в окно, Нелли, наоборот, сверлила Зою взглядом, усмехаясь. А Саша давал показания, стоит, аж весь взмок:
– Ну да, в Америке я отцом записан…
– По настоянию Вороновой? – уточнял адвокат Наумова.
– Ну да, я сам хотел…
– Свидетель, вы знали, что у гражданки Вороновой интимные отношения с Наумовым?
– Ну да, были интимные…
– После возвращения в Москву, ваши интимные отношения с Вороновой продолжались?
– Ну да, продолжались…
– Насколько вам известно, в то же время у нее продолжались интимные отношения и с Наумовым?
– Ну да, и еще с тем, за кого она теперь замуж вышла.
– С Борисом Марковым, имеющим германское и британское гражданство, – с нажимом объявил Мишин адвокат.
– У нас тут интернационал! – поморщился судья, маленький бритый наголо человечек. – Свидетель, давайте конкретнее: вы что, считаете себя биологическим отцом ребенка?
– Ну да, отец…
– Как же так? Биологический отец Льва Воронова – истец Наумов! Или ответчик… Короче, они оба заявляют, что Наумов – отец!
– Ну да, как же! – сменил интонацию Саша-Байрам. – Какой он отец, это мой ребенок. Она всегда говорила: «Ты – отец»…
Зал ахнул, а Зоин адвокат взвился: «Это голословно, моя клиентка утверждает, что отец – Наумов, тот тоже не отрицает, наоборот…»
– Ну да, наоборот, – мотнул головой Саша-Байрам. – Она и со мной, и с этим Наумовым, и с третьим, типа, в своих чувствах надо разобраться. Я ей квартиру купил, ремонт….
– То есть Воронова уверяла, что вы отец? Вы усматриваете в этом корыстный умысел? – гнул свою линию Мишин адвокат.
– Ваша честь! – встрял адвокат Зои, – прошу отвести вопрос. Свидетель не был очевидцем отношений моей клиентки с фигурантами. Тем более, не может судить о наличии умысла. Его показания нельзя приобщать к материалам дела. Отец ребенка – Наумов, они оба признали!
– Оба признали, – усмехнулся судья. – Свидетель, я вас в третий раз спрашиваю: утверждаете ли вы, что являетесь отцом ребенка?
– Ну да! – взорвался свидетель. – Шлюха она! А я дурак, себя отцом считал!
Какой идиот! Они же договорились – раз Саша провалил вопрос с американской грин кард, Левочке нужен израильский паспорт. Она же сто раз Саше объясняла, что ДНК липовый, его Наумов за деньги сделал, чтобы Левочку у них отобрать, но они же этого не допустят…
За что ей всё это? Ни от кого ни помощи, ни сочувствия. У Жуковой
«Прошу вызвать свидетелем Маркова», – вопил тем временем адвокат Миши. На это адвокат Зои кричал, что Марков не может быть свидетелем, он не очевидец зачатия ребенка. Адвокат Наумова кричал, что может, Марков очевидец половой распущенности…
– Прекратили базар, – стукнул молоточком судья. – Марков за границей, искать его через Интерпол я не собираюсь. А что там за веселье на галерке? Кто эти люди? Ща приставы зал очистят, будете под дверью улюлюкать.
Тут адвокат Наумова выкатил новое ходатайство, которое не могли предвидеть даже Корнелия с коучем.
– Ваша честь! Мы получили из Лондона аффидевит господина Дунина, – заверещал адвокат Наумова. – Вскрылись отягчающие обстоятельства! Гражданка Воронова мошенническим путем получила тринадцать тысяч долларов США за подделку картины художника Констебля…
– Так художника или констебля? – ошалел судья.
– Просим огласить письменные показания свидетеля о факте мошеннической подделки картины Констебля! – не сдавался адвокат Наумова.
– Идите вы с вашим констеблем… – судья было растерялся, но тут же спохватился. – В уголовку идите и заводите там дело на Воронову по факту мошенничества. Давайте быстро Каравайку и Маклакову, и на этом я базар прекращаю.
При каких обстоятельствах Каравайко узнала об интимных отношениях Вороновой с ее, Каравайки, гражданским мужем? Гражданка Маклакова была очевидицей того, что Воронова встречалась с мужчинами в квартире, где проживал ребенок? Маклакова уверяла, что все видела – то один приходил, то другой. А еще у Вороновой были половые сношения с Наумовым в отеле в Тель-Авиве! Это ей известно со слов Самойлова.
– Какой Тель-Авив, какой Самойлов? Какие показания с чужих слов, что вы водевиль разводите?! – застонал судья. – Все, опрос свидетелей окончен! По первой части иска, о лишении материнских прав, вынесу решение на следующем заседании. Переходим ко второй части – об усыновлении ребенка Анной Наумовой. Гражданка Наумова, подтвердите ваше намерение…
– Подтверждаю, ваша честь! Мы с мужем все обдумали, у нас идеальная семья. Ваша честь, вы же мужчина, должны понять, с кем не бывает… – в этом месте Ася сделала продуманную паузу и пустила слезу. – Муж всегда хотел сына, а мне по здоровью больше рожать нельзя, там справки мы приложили… Воронова сама ко мне пришла на свадьбе. Предложила дружить, есть свидетели…
Тут умная Ася притормозила: не стоит просто так трясти именами Фокс, Жуковой и Поленовой. Утирая глаза, она продолжила свой рассказ, как Воронова просила помочь растить Левочку, но зачем ребенку такая мать, которая при ребенке мужиков водит? Тут Ася снова сделала паузу, чтоб зрители вникли получше.