Полусвет
Шрифт:
Ничего не видя перед собой, я наощупь заблокировав планшет и бросив его на стул, поднялась на ноги. Нужно было отодвинуться подальше от источника разъедающего дыма.
Легкие жгло, глаза и нос нещадно щекатало. Сделав несколько шагов, я оперлась на угол стены, судорожно растягивая пальцами воротник на своей шее, что так и норовил меня задушить, до треска стонущей ткани.
Кто-то закричал.
Совсем рядом, буквально пару шагов, но так пронзительно, будто орали прямо мне в ухо. Но…. как-то спокойно. Если прислушаться,
Это было похоже на обычный разговор.
Я чихнула, и, воспользовавшись паузой, постаралась наладить дыхание. Табак, а вернее та дрянь, что вместо него кладут в сигареты, все еще раздражал слизистые, но у меня наконец-то вышло сделать нормальный вдох.
На самом деле никто не кричал.
Видимо из-за временной потери других органов чувств, слух усилился. Мгновенно. В разы. Так, что я чуть не оглохла.
Но.
Почему тогда такого усиления не происходило, когда я спала?
В конце концов, я просто закашлялась.
Удушающее облако табака накинулось на меня снова, на этот раз поднимая волну тошноты. Мой сосед по очереди стоял совсем рядом, в упор глядя на меня.
— Вам плохо? — спросил он, придвинувшись почти вплотную, отчего блеск его белых зубов едва не ослепил меня своими переливами, — Может, воды?
— Не стоит, — я держала руку вытянутой, дабы сохранить хоть какое-то подобие дистанции между нами, — будет неплохо, если вы…
Я закашлялась вновь. Уткнувшись носом в ладонь я наблюдала за тем, как изменился взгляд мужчины. Из какого-то равнодушно-отвлеченного он стал обеспокоенно-раздраженным.
И раздражение это явно было адресовано мне.
Он ухватил меня за локоть и чуть ли не силой усадил на пол.
— Что вы…, — закашлялась я.
— Сиди уже! — практически рявкнул он, — Да где же… Есть у меня, сиди. Откуда вас берут то, — мужчина продолжал бубнить и судорожно рыться по своим карманам, — не учили тебя есть перед выходом?
Ярость накрыла меня с головой.
Какой-то незнакомый мне мужик, что явно страдал тягой к дешевым сигаретам и выпивке, решил мне рассказать, когда стоит есть?
Я могла поклясться, что никогда не была так зла, как в этот момент.
И, почему-то, жестким спазмом скрутило желудок. Это было совсем безболезненно, но очень ощутимо. Он словно завязался тугим жгутом и прилипли к самому горлу, ожидая…
Чего?
Жжение в легких усилилось.
А я почему-то только сейчас обратила внимание на то, что рукава моей куртки и руки были чистыми. Но как это возможно, если я чувствовала, как из носа буквально лилось.
Как по команде, нос опять зачесался. Но на этот раз я была терпимее. Поднеся ладонь, я медленно констатировала — и нос, и глаза, и все лицо были абсолютно сухими.
— Когда ты ела то последний раз — мужик чертыхнулся, не найдя ничего в карманах и схватил меня за плечо второй рукой, — эй, граждане живые! Крикнул он, — а у меня заложило уши, — вы бы подальше держались? Детей заберите, господи, всему учить вас надо, — пробубнил мужик, указав рукой на суетящуюся детвору.
И чем они его так обеспокоили?
Я смотрела на притихших ребятишек, что суетились недалеко от своих родителей, и не ощущала ничего. Дети, как дети.
— Что случилось? — выдавила из себя я и вновь посмотрела на мужчину.
Желудок застонал. От жесткого спазма свело челюсть и я схватилась за свой рот, пытаясь размять судорогу, что свела мышцы.
Легкие вновь наполнил запах табака но… это был просто запах. Кто-то прошел мимо, а я даже не обернулась.
Нет.
Я вновь посмотрела на стоящего передо мной мужчину. С внушительной залысиной, лет пятидесяти, заядлый курильщик и с такими белыми зубами?
Нет.
Табаком несло не от него. Табаком несло от того, от кого этот вампир кормился. Регулярно, постоянно, изо дня в день. Именно этот запах не давал мне покоя, именно он норовил вырвать из меня что-то, о чем я сама не подозревала.
Табаком пахли не сигареты, которые он курил,
Табаком пахла его мертвая вампирская кровь.
Верхнюю челюсть свело, но боли не было. Хруст — и металлический привкус наполнил рот. В голове помутнело, а ноги напряглись, как бывает перед решающим прыжком. Перед триумфом.
Я ничего не видела, кроме редкой пульсации темной сетки его вен.
— Не понял, — в глазах мужчины мелькнуло непонимание, а я стряхнула его руки, — ты что, черт меня дери, такое…
Он дернулся в сторону выхода со скоростью пантеры, но было уже поздно. Я была быстрее.
На этот раз кричали. Много. Наверное, все.
Но мне было все равно.
Перед глазами все поплыло, когда ухватив мужчину за лацканы куртки, я вцепилась в его шею.
Почему-то ее приходилось сосать. Эта мысль была какой-то странной, даже показалось чужой, но прижав изо всех сил жертву в пол до хруста плитки, я старательно высасывала свою пищу.
Мелькнуло воспоминание, что раньше было проще. Она текла мне в рот.
Жертва дернулась, а по коже полоснули клыки, но это было совсем не важно.
Легкие, наконец, отпускало.
— Стоять! — какое-то нелепое существо приставило что-то холодное между моих лопаток.
Я отмахнулась. Лишь перехватила железяку и откинула ее подальше.
Кто-то прокричал что-то еще, а жертва забилась в агонии в моих руках.
Звуки сразу трех выстрелов смешались в один.
Больше я ничего не слышала.
Глава 28
Стрелки настенных часов с треснувшим и помутневшим стеклом упорно отсчитывали время.