Полусвет
Шрифт:
Кислорода решительно не хватало. Распахнув полы куртки, я уставилась на экран телефона абсолютно невидящим взглядом. Мысль была одна — скорее добраться до номера гостиницы.
Я должна была поговорить с Вагнером.
В конце концов, именно с ним подобные фокусы проделывал Самсон ни одну сотню лет.
Какая-то женщина трясла ребенку за куртку так интенсивно, что я отвлеклась. Возможно, что именно мой измученный мозг решил зацепиться за капли нормальности, но я вся обратилась в слух.
Абсолютно
— Ну ма-а-а-ам, — канючил сын, явно пытаясь требовать что-то. Ну или иначе зачем он так тянулся к маме, словно ему годика два.
Она же только шипела, как заправская кобра, и постоянно оглядывалась.
— Ты сам просил в Москву, — шикнула она, дергая сына за рукав, — чего теперь ноешь?
— Ну да-а-ай, — канючил пацан, но его мать была непреклонна.
В горле пересохло столь внезапно, что я вновь ухватилась за поручень, пытаясь удержаться на ногах.
Я не настаиваю, Сим
Как не странно, трезвости моему разуму это только добавило.
Но никак не снижало ужаса происходящего.
Вагон остановился.
С трудом передвигая ногами, я текла вместе со всем пассажиропотоком к выходу, но мои мысли были слишком далеко отсюда. Левая. Правая. Левая.
Ухватилась за поручень и уставилась в чью-то замызганную спину. Потертая дубленка сверлила глаз. Хотелось снять ее и встряхнуть хорошенько.
Но и это было не то. Возрастающий страх осторожно распространялся по нервным окончаниям, касаясь пальцев. Он не парализовал — он заигрывал.
Он.
Он, словно сам был еще жив, наматывал мои нервы на кулак.
Он смотрел на меня и смеялся. Но не открыто.
Его оскал светился, отражаясь от каждой сранной лампочки, что мы проезжали на этом бесконечном эскалаторе.
Я не настаиваю.
Прошло столько лет, прежде чем я стала понимать. Выйдя на улицу, я жадно затянула воздух и оперлась на первую попавшуюся стену.
Боже, эта загадка убивала меня.
Я думала, что это было его особое садистское удовольствие. Способ унизить меня. Я была уверена, что так он пытался показать Вагнеру — я ничтожество, которое сама..
Воздух перестал быть отрезвляющим. В одно мгновение он стал тянущим.
Я снова видела его.
Я видела, как он спрашивал и ждал моего решения.
Я согласна.
Черт.
Твою мать.
Слезы перемешивались со слезами и стекали по подбородку вниз, пока я оседала на грязный черный снег в своем бесконечном беззвучном крике.
Я согласилась. Сама. Я попросила его обернуть меня.
Давай это сделаем.
Я попросила его перестать быть человеком.
Сама.
Стоило рассказать Вагнеру. Пожалуй это была единственная мысль, что позволила мне в своем уме добраться до гостиничного номера. Ощущая, как мороз покусывает влажные щеки, я шла уверенно и высоко подняв голову.
Утешений было мало.
Но все же.
Я выбрала свою судьбу себе сама.
Я слишком много лет думала, что все то, что произошло со мной — роковая случайность. Попалась под руку, обманули, пала жертвой на алтарь извращенных вампирских ценностей.
Но нет.
Да, Самсон ублюдок и манипулятор. Да, он был чудовищем, с которым лучше никому и никогда не оставаться один на один, но… Он дал мне выбор.
Он даже не пытался мне внушить, хотя даже сыворотка не была при определенных условиях для него препятствиям. Он был слишком мощным для такой банальности. Он спросил и я очень ясно ответила.
Я хотела перестать быть игрушкой в руках ПМВ. А Самсон хотел получить… что-то. И пусть это было не полноценное соглашение, в котором предупреждают, что прежде чем все произойдет, вам придется испытать муки ада — я пошла на это добровольно. В конце концов именно я столько лет изучала вампирскую суть — нужно было уточнять.
Конечно, я не оправдывала Самсона — для него возникла по каким-то параметрам идеальная ситуация и он использовал ее для достижения своих целей.
Но сегодня случилось нечто важное.
Ответственность за мою жизнь, что я с таким удовольствием все последние годы перекидывала кому угодно, вдруг оказалась в моих руках.
И теперь мне ужасно не хотелось ее отдавать.
Может быть поэтому, когда я зашла в номер, подозрительный незнакомый запах заставил меня напрячься всем телом.
В номере был кто-то третий.
Он пах как-то… странно.
Апельсин, корица и знакомое красное вино. Я бы даже сказала, что к привычному холодному можжевельнику резко примешали хороший теплый рождественский глинтвейн. Это было так внезапно, что я замерла, пытаясь понять, как поступить.
С одной стороны, кровью и разложением в номере не пахло. Вернее не больше обычного. А значит Вагнер прямо сейчас был в том же состоянии, в котором я его оставила.
С другой стороны, это совершенно не гарантировало того, что мой уже давно знакомый вампир прямо сейчас не лежал с представленным к горлу крестом в ожидании, когда-же появлюсь я.
Аромат чабреца окончательно сбил меня с толку.
— Сим, все в порядке, — хриплый голос Вагнера заставил меня вздрогнуть, чуть не уронив на пол предусмотрительно вынутый мной из ящика ПМ, — у нас гости. Это друг.