Полвойны
Шрифт:
— Не дай Утилу тебя утопить, – сказал Ракки, высвобождаясь. – Я тебе кое-что принес. – И он достал остатки красноватого хлеба. – Раз уж эти безбожники тровены не едят последнюю буханку.
— Ты же знаешь, я не очень-то верю в удачу, – сказал Рэйт, откусывая хлеб и чувствуя в нем кровь.
— А я верю, – сказал Ракки, уходя. – Увидимся, когда закончим, и ты сможешь повосхищаться моей добычей!
— Ты всегда крадешься последним, так что я буду восхищен, если тебе достанется хоть что-то! – И Рэйт швырнул в него остатки хлеба, полетели крошки.
—
— Скучаешь по нему?
Казалось бы, со временем он должен был чувствовать себя рядом с ней спокойнее, но вид острого лица Скары все еще вышибал из его головы все мысли. Она смотрела, как Ракки идет через толпу воинов.
— Вы должно быть всю свою жизнь провели вместе.
— Ага. От одного его вида тошнит.
Скара, похоже, не поверила. Она легко разгадывала, что творится в его голове. Наверное, его голова была не такой уж загадкой.
— Если мы сегодня победим, возможно, наступит время Отца Мира.
— Ага. – Хотя у Матери Войны обычно есть другие идеи.
— Тогда ты сможешь присоединиться к брату и снова наполнять кубки Горма.
— Ага. – Хотя надежда на это уже не так радовала, как раньше. Играть роль пёсика королевы Скары не очень почетно, но она была намного привлекательнее Ломателя Мечей. К тому же, тут Рэйту не требовалось каждый миг доказывать, что он самый крутой ублюдок. И получать по башке всякий раз, когда ему это не удастся.
Драгоценные камни в серьге Скары блеснули в вечернем солнце, когда она повернулась к Синему Дженнеру.
— Сколько еще мы будем ждать?
— Теперь уже не долго, моя королева. У Верховного Короля слишком много людей и слишком мало кораблей. – Он кивнул в сторону мыса – на черный контур, у подножия которого блестела плещущаяся вода. – Они будут высаживаться один за другим перед этим выступом. Когда Горм решит, что время пришло, он дунет в рог и сокрушит тех, кто будет на земле. А мы уже будем грести, надеясь поймать нагруженные корабли в проливе. По крайней мере, таков план Утила.
— Или Отца Ярви, – пробормотала Скара, хмуро глядя на море. – На вид план довольно прост.
— К сожалению, как говорится, всегда проще сказать, чем сделать.
— У Отца Ярви есть новое оружие, – сказала Сестра Оуд. – Дар Императрицы Юга.
— У Отца Ярви всегда что-то есть… – Скара вздрогнула, коснулась рукой щеки, и ее пальцы окрасились красным.
Среди воинов ходил клирик с кровью жертвы Матери Войне. Он завывал надломленным голосом свои благословления, окунал красные пальцы в чашу и брызгал в сторону людей на удачу в оружии.
— Это хорошее знамение для битвы, – сказал Рэйт.
— Меня там не будет. – Скара смотрела на развалины Валсо, сердито сжав губы в тонкую линию. – Хотела бы я махать мечом.
— Я помашу вашим мечом. – И прежде чем он сам понял, что делает, Рэйт встал на колени на камни и протянул топор на обеих ладонях, как делал в песне Избранный Щит Хордру.
Скара посмотрела на него, подняв бровь.
— Это топор.
— Мечи для умных и красивых.
— Одно из двух уже неплохо. – Ее волосы были заплетены в толстую темную косу, которую она перебросила за плечо. А потом, как Ашенлир в песне, наклонилась, глядя ему в глаза, и поцеловала лезвие. Вряд ли Рэйт мог затрепетать сильнее, даже если б она поцеловала его в губы. Всё это глупости, но людям можно простить маленькие глупости, когда перед ними зияет Последняя Дверь.
— Если встретишь Смерть на воде, – сказала она, – постарайся держаться от нее подальше.
— Место воина подле Смерти, – сказал Рэйт, вставая. – Чтобы он мог познакомить с ней своих врагов.
Он пошел к Матери Морю, и садящееся солнце блестело на волнах. Он пошел к сотне кораблей, которые покачивались на волнах, и звери, вырезанные у них на носах, беззвучно рычали, шипели и скрежетали. Он шел в толпе толкавшихся братьев, и лишь их умение, храбрость и ярость стояли между ними и Последней Дверью. Волна мужчин хлынула, чтобы встретиться с волнами воды.
Заняв свое место на носу – всегда один из первых в битве – Рэйт почувствовал безрассудную смесь страха и возбуждения, и у него в горле стала зарождаться боевая радость.
— Хотел бы быть рядом с Ломателем Мечей? – спросил Дженнер.
— Нет, – сказал Рэйт, причем он так и думал. – Один мудрец сказал мне, что суть войны в том, чтобы делать лучшее из того, что есть. Нет воина ужаснее, чем Ломатель Мечей, когда он стоит на Отце Земле. – Он ухмыльнулся Дженнеру. – Но ты, старая сволочь, наверное, знаешь, как управляться с лодкой.
— Ну, нос от кормы отличу. – Дженнер хлопнул его по плечу. – Я рад, что ты в команде, парень.
— Постараюсь не разочаровать тебя, старик. – Рэйт собирался проворчать это презрительно, в духе мужских насмешек, которыми они обменивались с братом, но прозвучало искренне. Даже немного надломленно.
Дженнер улыбнулся, все его грубое лицо сморщилось.
— Не разочаруешь. Король говорит.
Утил взобрался на рулевой мостик своего корабля, поставив ногу на изогнутый борт, одной рукой баюкая меч, а другой сжимая суровую морду выкованной из железа носовой фигуры в виде рычащего волка. На нем не было ни кольчуги, ни щита, ни шлема. Только Королевский Обруч блестел в седых волосах. Он верил в свое искусство и в удачу в оружии, а его презрение к Смерти заставляло дрожать врагов и восхищаться последователей, и это было для вождя ценнее любого доспеха.