Полвойны
Шрифт:
Сгущалась темнота, и только теперь показалась река мерцающих факелов арьергарда. Люди дикого вида, с голыми торсами, отмеченные шрамами, в боевой раскраске несли освещенные пламенем костяные знамена.
— Шенды, – сказал Рэйт.
— Разве они не заклятые враги Верховного Короля? – спросила Скара, и ее голос звучал резче обычного.
Рот Матери Оуд сжался в суровую линию.
— Должно быть, Праматери Вексен удалось превратить их в наших врагов.
— Слышал, они съедают своих пленников
Синий Дженнер сердито посмотрел на него.
— Тогда лучше в плен не попадать.
Рэйт потер вспотевшую ладонь о ручку щита и глянул в сторону гавани, где под защитой цепей стояло наготове множество кораблей и все еще могло увезти тысячу защитников…
Он прикусил язык так сильно, что почувствовал кровь, и заставил себя снова посмотреть на толпу, которая собиралась за стенами. Раньше он никогда не боялся сражения. Может, потому, что шансы всегда были на его стороне. А может, он просто потерял свое место, семью и всякую надежду вернуть все обратно.
Говорят, что надо бояться тех, кому нечего терять. Но на самом деле это они боятся больше всех.
— Вон там. – Скара указала на шеренги Верховного Короля.
Кто-то шел к крепости. Шел с важным видом, как идут на пир к другу, а не во вражескую крепость. Воин в блестящей кольчуге, отражавшей свет горящего корабля, отчего казалось, что и сама она пылает. Воин с длинными волосами, которыми играл легкий ветерок, и с удивительно гладким, юным, прекрасным лицом. У него не было щита, и левую руку он положил на рукоять меча.
— Светлый Иллинг, – прорычал Дженнер, скаля все зубы, что у него еще остались.
Иллинг остановился в пределах досягаемости стрелы, ухмыльнулся, посмотрев на заполненные людьми стены, и высоко и чисто крикнул:
— Вряд ли король Утил наверху, а?
Некоторым утешением было услышать голос Утила, такой же скрипучий и беспечный, стоял ли он лицом к лицу с одним воином или с десятью тысячами.
— Ты тот человек, которого зовут Светлым Иллингом?
Иллинг вызывающе пожал плечами.
— Кто-то должен им быть.
— Тот, который убил пятьдесят человек в битве при Форнхольте? – крикнул Горм с крыши Башни Гудрун.
— Не знаю. Я убивал, а не считал.
— Тот, который одним ударом срубил носовую фигуру корабля принца Конмера? – спросил Утил.
— Тут все дело в запястье, – сказал Иллинг.
— Тот, кто убил короля Финна и его беззащитного министра? – рявкнула Скара.
Иллинг продолжал улыбаться.
— Ага, тот самый. И вы бы видели, что я только что сделал на обед. – Он довольно похлопал себя по животу. – Вот это была резня.
— Ты меньше, чем я ожидал, – сказал Горм.
— А ты больше, чем я смел надеяться. – Иллинг намотал на палец прядь своих длинных волос. – Большие люди издают отличный грохот, когда я их сбиваю. Я потрясен, что Железный Король и Ломатель Мечей заперты тут, как свиньи в свинарнике. Я был уверен, что вы захотите испробовать свое искусство владения мечом против моего, сталь против стали.
— Терпение, терпение. – Горм наклонился со стены, свесив руки. – Может, я и убью тебя, когда мы познакомимся получше.
Утил коротко кивнул.
— Хорошей вражде, как и хорошей дружбе, нужно время, чтобы созреть. Не надо начинать историю с конца.
Иллинг ухмыльнулся еще шире.
— Тогда не стану спешить и буду искренне надеяться, что в свое время убью вас обоих. Нехорошо отказывать скальдам в такой замечательной песне, какая может из этого получиться.
Горм вздохнул.
— Скальды в любом случае найдут, о чем спеть.
— А где Колючка Бату? – спросил Иллинг, оглядываясь так, словно она могла прятаться во рву. – Я убил нескольких женщин, но среди них не было столь знаменитых.
— Не сомневайся, она сама представится, – сказал Утил.
— Не сомневаюсь. Каждого сильного воина судьба однажды сводит с еще более сильным. Это наше величайшее благословление и величайшее проклятие.
Утил снова кивнул.
— Смерть ждет всех нас.
— Уж она ждет! – Иллинг широко развел руки, шевеля пальцами. – Я давно хочу обнять свою госпожу, но мне еще только предстоит отыскать воина, который будет достаточно искусным, чтобы представить нас друг другу. – Он обернулся к пылающему кораблю. – Вы сожгли мою лодку?
— Радушный хозяин дает гостям место у огня, – крикнул Горм, и по стенам понеслась буря насмешливого хохота. Рэйт тоже выдавил из себя смешок, хотя для этого потребовалось геройское усилие.
Но Иллинг только пожал плечами.
— Немного расточительно. Это был хороший корабль.
— Мы не знаем, куда девать корабли, с тех пор, как захватили твои, – прорычал Горм.
— Да, в конце концов, у вас ведь так мало людей, которых можно на них посадить. – Иллинг снова разразился смехом, затем вздохнул, глядя на пламя. – Носовую фигуру я вырезал сам. Ну ладно, как я говорю – что сгорело, то сгорело, и обратно его не вернешь.
Скара вцепилась в зубчатую стену.
— Ты бесцельно сжег половину Тровенланда!
— А! Вы, должно быть, юная Скара, королева оставшихся несожженных клочков. – Иллинг выпятил пухлые губы и искоса посмотрел на Скару. – Считайте меня злодеем, если хотите, моя королева, вините меня во всех своих напастях, но я не нарушал клятв, и в моих поджогах есть благородная цель. Заставить вас встать на колени перед Верховным Королем. И к тому же… огонь прекрасен.
— То, что строилось всю жизнь, сгорает за миг!