Поля Крови
Шрифт:
Вот только когда это случится? Когда мы вышвырнем реольцев со своих земель? А что делать сейчас? Мне даже не на что купить людям лечебной мази. Обходимся тем, что Тощий накопал в лесу и натёр.
Мне остаётся лишь второй путь. Трофеи. И на этот раз за нашими спинами нет детей, так что я с радостью потренируюсь на реольцах. Можно сказать, что сейчас я даже хочу, чтобы они попались нам на пути обратно.
***
— Ха-ах!
Стражник, стоявший в дверях, кубарем влетел под ноги своим сослуживцам
Терсия ворвалась в казарму, отшвырнув со своего пути стражника и даже не заметив этого. Идар, в жилах которой пламенел ихор, окутывая её сиянием адепта внешних техник. Даже глаза её горели алым отсветом, словно у Кровавого жнеца.
При виде этого младшие воины попятились, старшие невольно потянулись за мечами.
Но она не заметила и этого.
Обведя взглядом казарму, отыскала единственную фигуру в шёлке, а не в доспехах или грубой ткани. Рявкнула:
— Нумеро!
Он развёл руками:
— Что?
— Гонец!
— Я знаю, — скривившись, отмахнулся. — Солдаты Вораза разорили деревню, заявили, что жители вырубили...
— Нет! — сияние вокруг Терсии стало ярче. — Ещё один гонец. Только что! Реол напал на лагерь короля на границе.
Нумеро застыл на миг, затем покачал головой и забормотал:
— Так вот почему он обнаглел. Думает, сейчас судьям будет не до споров двух...
— Нумеро! — Терсия топнула ногой, каменная плитка разлетелась осколками, заставляя солдат спасать глаза. — О чём ты думаешь? Плевать на этого Вораза.
Теперь уже Нумеро рявкнул:
— А о чём я должен, по-твоему, думать в такое время?
Терсия всплеснула руками:
— Ты со своими железками совсем поглупел? Какой месяц на дворе? Юг! Лиал! Лагерь короля! Ты вообще помнишь о нашем сыне?
Взгляд Нумеро наполнился изумлением, затем неверием. Он и впрямь последние месяцы был очень занят. И ещё миг назад был уверен, что до посвящения ещё две десятицы.
Прищурившись, он потребовал:
— Подробности!
Терсия лишь развела руками:
— Через десятые руки, только сама эта весть. Король жив.
Нумеро отмахнулся, опустив взгляд, принялся напряжённо размышлять.
Наконец шумно выдохнул:
— Значит, пора с этим заканчивать.
Терсия нахмурилась:
— С Реолом? Как-нибудь и без нас разберутся. Это всё, о чём ты сейчас думаешь?
Нумеро кивнул:
— С Воразом. Разберутся. Нет, не всё.
Терсия склонила голову, пальцы правой руки сложились в печать:
— Нумеро, не зли меня. Сначала ты пытался скрыть от меня письмо от сына, а теперь и вовсе...
Вскинув руку, Нумеро оборвал возражения Терсии:
— Довольно. Оденься для конной прогулки, прихвати тёплый плащ. Ты едешь со мной.
— Зачем для поездки на юг тёплый
Одним шагом Нумеро пересёк разделявшее его и жену пространство, ухватил Терсию за плечи и толкнул к выходу из казармы:
— Меньше слов. Давай иди!
Терсия фыркнула, разжала ладонь, убирая печать, развернулась, в три шага выскочив из казармы.
Нумеро перевёл взгляд на солдат, скомандовал:
— Гамион, на стены тройные посты. Никого без меня не впускать. Ни единой подводы, сестры поварихи или гонца. Никого. Кто сунется к стенам, встречайте стрелами и огнём. Орак, готовь десяток старших и десяток младших воинов. Конными. Живо.
***
Вечером, уже в сумерках, когда мы перекусили подогретыми у огня лепёшками, я с изумлением заметил в руках Наглого глиняный горшочек. Аккуратно зачерпывая, он мазал его содержимым рану на плече. Аромат мази чувствовался даже на моей стороне.
Я невольно привстал:
— Наглый, откуда это у тебя?
Исподлобья глянув на меня, он процедил:
— Если господин не может позаботиться обо мне, то что мне, гнить?
На миг я стиснул зубы, сказал жёстче:
— Я спросил не об этом. Откуда у тебя мазь? Ну!
— Достал.
— Это как ты достал, если я ничего не платил вам?
— Достал без денег, — скривив губы в ухмылке, Наглый добавил. — Я красивый и языкастый, господин.
— Чего?
Кодик буркнул:
— Да были у него деньги, господин. Что он, зря по деревне бегал?
Ещё не осознав ответа, я переспросил:
— Что? — а через миг, когда всё понял, в ярости уставился на Наглого. — Ты!
Он подобрался, цедя слова, спросил:
— Что? Да, утянул я пару ухоронок у деревенских, раз уж господин не может и серебряка нам заплатить. Что дальше? Выкинуть мазь? Ну ладно я, вы меня никогда и не жалели, гос-по-дин. Подхвачу гниль крови да и сдохну, слезинки не прольёте. А думаете, последняя рана у нас да, господин? Так и будем листики собирать, плевать на них, да к дырам лепить, да, господин?
Словно вторя ему, из темноты соткалась одна из моих теней, потянулась ко мне:
— Х-х-хоспо-о...
Я понял, что давно стою, нависая над Наглым. Сжав кулаки так, что отросшие за эти дни ногти врезаются в ладони.
Тени привычно сновали между моими людьми, костром и кустами то и дело закрывая их своими чернильными телами.
Разжав кулаки, я шагнул назад. Буркнул, не глядя на Наглого:
— Не забудь с Тощим поделиться, да Поварёнку ухо помазать.
Прихватив плащ, отошёл на три шага в сторону от костра и улёгся там. Можно ли считать возможность спать на голой земле и не окочуриться от холода ещё одним даром Хранителей? Да кто его знает. Но мне его очень не хватало в пещере уединённых тренировок.