Поля Крови
Шрифт:
— Ты из Дома Осколков?
Он покачал головой:
— Нет, господин. Я не идар. За мной нет предков с ихором в жилах, — пожав плечами, он добавил. — Во всяком случае сейчас, я едва ли не копия отца в молодости. А что там было раньше, кто его знает? Нет, господин. Я лишь тот, кому когда-то давно пророчили сменить капитана стражи одного Малого дома. Дома того давно уже нет, его владетель в поражениях на Играх Предков потерял столько ихора, что его отказался признавать даже родовой алтарь.
— Ты мог бы быть стражником другого Дома.
Кодик
— Мог бы. Но не захотел, господин.
— Ты проходил второе посвящение?
— Как солдат, когда давал клятву.
Все остальные делали вид, что их здесь нет. Есть только глаза и уши. Я не стал допытываться, почему Кодик, сумев овладеть искусством меча, попал в итоге к оборванцам для Кузни Крови. На том поле, где мы, птенцы Кузни выбирали себе людей, были самые разные наёмники. Это его дело, почему он не продал свой меч одному из отрядов Дома Осколков, не нашёл себе место в солдатах одного из Малых домов или не стал главой охраны какого-нибудь большого купеческого каравана.
Его жизнь, его дело. Но отметил для себя лишь одно: если Кодик пройдёт ещё одно посвящение, уже как гаэкуджа Дома, то может стать ещё сильней. Так что мне есть, что ему предложить и кроме жалования. Не на это ли он рассчитывал, когда согласился стать хённамом отряда?
Но сейчас лучше подремать, пока спит этот младенец, чтобы Безымянный забрал его голос до утра. Это же нужно так орать? Никогда бы не подумал, что такой крохотный человечек может так орать.
А с утра нужно обязательно потренироваться. Так как это делал отец каждое утро. После сегодняшнего я как никогда понял его слова, что дары Хранителей — это то, что даётся идарам так же легко, как дышать. А вот путь меча это тяжёлый каждодневный труд. Но мне к труду не привыкать. С тех самых пор, как отец впервые позвал меня на пробежку вокруг замка.
Тогда мне было тяжело, но, наверное, это была лучшая тренировка в моей жизни. Потому что тогда отец бежал рядом со мной и подбадривал. Интересно, помню ли я момент, когда отец сменился Флаймом?
Кажется, это было последнее, о чём я подумал, проваливаясь в сон.
Глава 3
Идар, который и командовал в этом лагере, сначала несколько мгновений пялился на меня, затем перевёл взгляд мне за спину, где выстроились дети, после вновь глянул на меня и изумлённо спросил:
— И куда, по-твоему, я должен их деть?
Я, едва сдержав улыбку, лишь пожал плечами:
— Мне откуда знать, ваша милость? Я выполнил приказ своего командира, доставил их сюда. Остальное не моя головная боль.
— О как, — идар, на халате которого не было, кажется, ни единой лишней складки, смерил меня взглядом. — А напомни мне, достопочтенный, из какого ты Дома.
Я спокойно, словно и не представлялся буквально десяток ударов сердца назад, повторил:
— Лиал из Малого дома Денудо.
— Ага, вон как. А ещё вопрос, достопочтенный. Север, да?
— Да.
Идар покивал:
— Ну я так и думал. А кто у нас командир северян?
— Сам бы хотел знать и перебраться к ним, — Я развёл руками. — Но не судьба, я из отряда Кузни Крови.
Идар нахмурился и ещё раз оглядел меня. Он так скоро запомнит все дыры на моём халате.
Показалось или его тон слегка изменился, стал пренебрежительным, когда он махнул мне ладонью:
— Ладно, свободен, достопочтенный Лиал.
Я не сдвинулся с места и идар вопросительно поднял бровь.
— Ваша милость, — Я даже снова вскинул перед собой руки, смыкая пальцы в приветствии. — У меня просьба. Во время нападения Кровавых жнецов на наш лагерь, мои люди потеряли свои доспехи в огне. Я вижу здесь обозы и дымящую походную кузню. Нет ли возможности выделить моим людям доспехов?
Идар теперь вскинул обе брови. Отбросив напускную вежливость, пробурчал:
— Парень, ты вон какой уже здоровяк вымахал, скоро бриться начнёшь. Кто же так ведёт дела? — Я нахмурился, но следующие слова идара заставили меня смутиться. — Сначала ты мне нагрубил, а теперь просишь об услуге?
Мне оставалось лишь выругаться про себя. Ну и что, что за эти два дня я уже измучился слушать крики младенца и только и ждал момента, когда их можно будет спихнуть на другого? Нужно чаще вспоминать совет матушки и сначала думать, крепко держа язык за зубами, а только потом открывать рот.
Не опуская рук, я поклонился:
— Прошу простить меня, ваша милость. Я не хотел вас оскорбить. Молодой, глупый. Я только неделю, как прошёл посвящение.
Разогнувшись, шагнул прочь, к своим людям.
— Стой.
Обернувшись, я встретился взглядом с идаром. Он, сцепив руки на груди, несколько ударов сердца молчал, затем негромко сказал:
— Когда-то я сражался бок о бок с одним северянином. Он тоже был несдержан на язык, но парень был хороший и храбрый. Я бы помог тебе, но всё, что у меня было, уже раздал. Всё, что осталось, строго учтено и я не могу отдать его просто по своему желанию. Я ведь даже не знаю, к кому приписана эта ваша Кузня, первый раз слышу про неё. У тебя есть два пути, парень. Трофеи. А судя по тому, что я вижу, — идар кивком указал на следы стрел на моей груди, — у тебя не должно быть с этим проблем. Или же купи, если трофеи тебе не подходят. В лагере есть лавка Дома Осколков, приехала только два дня как.
На этот раз я отстегнул с пояса ножны, добавив меч к вежливому жесту:
— Спасибо за совет, ваша милость. Я обязательно им воспользуюсь.
В лавку я даже не стал соваться. У меня ни монеты в кармане. Даже мои люди следуют за мной, лишь надеясь только на мои слова. Эдак я скоро дождусь, что у меня зубы начнут чернеть, а мои и без того слабые дары начнут мне отказывать. Везёт ещё, что когда я давал на алтаре Кузни клятву Кодику, то не назвал сроков, лишь условие — когда вернусь в замок Денудо.