Поляница
Шрифт:
— Не пойду.
Богатырь вздохнул.
— Просят же.
— Не пойду.
Вдруг раздалось шипение, похожее на змеиное:
— Да что ты с ней якшаешься, Авдей, хватай в охапку, да тащи!
Влада выпучила глаза, осознав, что это сказал кот. Ноги стали ватными от страха, и студентка послушно последовала за богатырем, не спуская глаз с животного на плече Фролова.
Глава 9
12
— Добрый вечер, Влада, — мягко поздоровалась Ева Карловна с заднего сиденья «Гелентвагена». — Давненько не была я в Полпинке. Неприятное место. Много цыган, а среди цыган немало сильных колдунов и ведьм.
— Здравствуйте, — буркнула студентка.
Богатырь открыл заднюю дверцу. Влада села рядом с Евой Карловной. Между ними взгромоздился кот. Фролов, сопя, уселся на водительское место.
— Что вам от меня надо? — спросила Влада. — Я не хочу больше играть в эти игры, я это и Долгову сказала. Вы можете оставить меня в покое?
Ева Карловна печально склонила голову.
— К сожалению, не можем, Влада. Ты — неинициированная поляница, но ты выявленная поляница. Выявленных поляниц либо инициируют, либо …
— Что либо? — похолодев, спросила Влада.
— Либо убивают. Ни богатыри, ни сущности не могут так рисковать. Ты случайно инициируешься, обретешь силу, и что же? Перебьешь всех?
— Я не хочу никого убивать! — воскликнула Влада. — И инициироваться не желаю! Мне нравится моя жизнь! Оставьте мне ее.
— Бедная девочка, — казалось, вполне искренне посочувствовала «Красавица-Яга». — К несчастью, твоя жизнь никогда больше не будет прежней.
Пока доктор Лесная говорила, ее облик неуловимо менялся. Нос Евы Карловны как будто слегка удлинился, заострился, кончики губ опустились, а в глазах замерцали красные огоньки.
— Так что вы хотите от меня? — чуть не плача, спросила Влада, которой с каждой секундой становилось все страшнее.
— Ты должна стать поляницей до пятницы, — мертвым голосом отчеканила Ева Карловна. — Выбирай любой способ, который тебе предложил Долгов. Авдей Святославович все проконтролирует, научит тебя пользоваться твоей новой силой. Затем ты убьешь Кощея.
— А если я не буду этого делать? — с вызовом спросила Влада.
Ева Карловна, внешность которой приобрела свой обычный вид, достала из сумочки зеркальце, помаду, стала прихорашиваться. Кот, положив голову ей на колени, замурлыкал.
— Если ты не сделаешь это, я отрублю тебе голову, твоим маме и бабушке тоже не поздоровится, — сказал Фролов таким тоном, будто предлагал Владе купить у него набор фломастеров. — Ну, девочка, ступай.
Богатырь открыл дверцу «Гелентвагена», Влада поспешила выскочить на свежий воздух.
— О, постой! — вспомнил Фролов. — Вот, возьми.
— До свидания, дорогая, — сказала Ева Карловна ласковым голосом.
Кот мяукнул.
Черная как смоль машина рванула с места и исчезла за поворотом, ведущим прямо на шоссе.
Влада минуту постояла, пытаясь собраться с мыслями. Затем направилась в сторону дома. В руке было что-то тяжелое. Она посмотрела.
Буханка бородинского хлеба.
Проходя мимо колодца, Влада кинула буханку. С первого раза не попала. Подобрала, снова кинула. Раздался плеск воды и бульканье:
— Хлееепппппц!
— Все хорошо, Владочка?
Лицо мамы было встревоженным.
— Да, мам. Помогала подруге с английским, задержалась.
— Скорее ужинать.
Наскоро перекусив, почистив зубы, Влада отправилась в свою комнату. Не включая свет, не раздеваясь, упала лицом на постель лицом в подушку.
За что ей это «приключение»? Нет, когда-то в детстве она мечтала попасть в сказку, но не в такую!
Ева Карловна и ее банда оказались еще более мерзкими, чем Долгов. Вернее сказать, препод совсем не мерзкий! Разве он хоть раз угрожал ей? Ни разу. Александр Степанович всегда был исключительно вежлив и галантен. Вот, точно! Это слово — галантен — идеально подходит, чтобы описать, как вел себя с ней Долгов.
Но она предала его, и теперь расплачивается.
Влада тихонько заскулила. Кошка Рыська запрыгнула хозяйке прямо на спину, свернулась клубком, замурчала.
Во вторник факультатив, Долгов вполне может прийти, и она ему все расскажет!
«Во вторник?! — Влада села на кровати. — «Может прийти?!».
Ева Карловна потребовала, чтобы Влада стала поляницей до пятницы!
Забыв с перепугу, какой сегодня день, Влада схватила смартфон. Четверг! Только что наступил четверг. У нее есть один день, или…
«Я отрублю тебе голову, и твоим маме и бабушке также не поздоровится».
К Долгову! Срочно!
Влада вскочила. И тут же без сил осела на постель.
Куда? К какому Долгову? Ночь. Полпинка. Начался дождь…
«С утра еду к нему! И с ним — к отцу!».
«К отцу!».
Лишь подумав об этом, Влада почти физически ощутила, как по ее телу побежали мурашки. Она не существовала для этого человека, он оставил ее мать, бросил, как ненужную тряпку.
И тем не менее, встреча с отцом может дать ей силу для того, чтобы защитить, спасти самых дорогих ей людей. Спасти маму! Да чтобы спасти маму, она встретится не то что с отцом, но с чертом!
Опустив голову на подушку, Влада свернулась калачиком и уснула. Если бы кто-то сказал ей раньше, что она спокойно уснет накануне встречи с отцом, ни за что бы не поверила.
Утром Влада дождалась, когда мама ушла на работу и на цыпочках, словно воришка, проникла в мамину комнату. В шкафу в нижней полке лежала толстая тетрадь. «Моя летопись», — смеясь, называла ее Светлана Егоровна.
В детстве, тоже украдкой, Влада часто брала эту тетрадь. Смотрела на бережно приклеенные к бумажным страницам фотографии. Фотографии счастливой мамы, счастливого отца. Поражалась, насколько «этот человек» похож на нее. Глотая слезы, читала написанные маминым почерком стихи о любви и верности — такие наивные, такие трогательные.