Шрифт:
Повесть о давних временах
Это было…
Давно это было.
Это было, когда я ещё любил болеть. Но только не сильно болеть. Не так болеть, чтоб тебя везли в больницу и вкалывали десять уколов, а тихо болеть, по-домашнему, когда ты лежишь в постели, а тебе чай с лимоном несут.
Вечером мама с работы прибегает:
— Боже мой! Что случилось?!
— Да так, ничего… Всё в порядке.
— Чаю надо! Крепкого чаю! — волнуется мама.
— Не надо ничего… оставьте меня.
— Милый мой, милый… — шепчет мама, обнимает меня, целует, а я постанываю. Замечательные были времена.
Потом мама садилась рядом со мной на кровать и начинала мне что-нибудь рассказывать или рисовала на листочке бумаги домик и корову. Это всё, что она умела нарисовать, — домик и корову, но я никогда в жизни не видел, чтоб кто-нибудь так хорошо рисовал домик и корову.
Я лежал и стонал и просил:
— Ещё один домик, ещё одну корову!
И много получалось на листочке домиков и коров.
А потом мама рассказывала мне сказки.
Странные это были сказки. Я никогда и нигде таких потом не читал.
Прошло много лет, прежде чем я понял, что мама рассказывала мне про свою жизнь. А у меня в голове всё укладывалось как сказки.
Шёл год за годом, пролетали дни.
И вот этим летом я сильно заболел.
Обидно болеть летом.
Я лежал на кровати, глядел на макушки берёз и вспоминал мамины сказки.
Сказка про серые камни
Это было давно… очень давно.
Смеркалось.
По степи мчался всадник.
Глухо били в землю копыта коня, увязали в глубокой пыли. Облако пыли подымалось за спиною всадника.
У дороги горел костёр.
Четыре человека сидели у огня, а в стороне от них лежали в поле какие-то серые камни.
Всадник понял, что это не камни, а стадо овец.
Он подъехал к костру, поздоровался.
Пастухи угрюмо смотрели в огонь. Никто не ответил на приветствие, никто не спросил, куда он держит путь.
Наконец один пастух поднял голову.
— Камни, — сказал он.
Всадник не понял пастуха. Он видел овец, а камней не видел. Хлестнув коня, он помчался дальше.
Он мчался к тому месту, где степь сливалась с землёй, а навстречу ему подымалась вечерняя чёрная туча. По земле стелились под тучей облака пыли.
Дорога подвела к оврагу с глубокими склонами. На склоне — красном и глинистом — лежали серые камни.
«Это уж точно камни», — подумал всадник и влетел в овраг.
Тут же накрыла его вечерняя туча и белая молния воткнулась в землю перед копытами коня.
Конь метнулся в сторону, снова ударила молния — и всадник увидел, как серые камни обратились в зверей с острыми ушами.
Звери скатились по склону, кинулись под ноги коню.
Конь захрапел, подпрыгнул, ударил копытом — и всадник вылетел из седла.
Он упал на землю и ударился головой об камень. Это был настоящий камень.
Конь умчался. За ним стелились по земле вдогонку длинные серые камни. Только один камень остался на земле. Прижавшись к нему головой, лежал человек, который мчался неизвестно куда.
Утром нашли его молчаливые пастухи. Постояли над ним, не сказали ни слова.
Они не знали, что в тот самый момент, когда ударился всадник об камень головой, — на свете появился новый человек.
И всадник мчался, чтоб увидеть этого человека.
За минуту до смерти он думал:
«Кто же родится? Сын или дочь? Хорошо бы дочь».
Родилась девочка. Её назвали Ольга. А попросту все её звали — Лёля.
Сказка об огромных существах
Был жаркий июльский день.
На лугу стояла девочка. Она видела перед собой зелёную траву, по которой рассыпаны большие одуванчики.
— Беги, Лёля, беги! — услышала она. — Беги скорее.
— Боюсь, — хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
— Беги, беги. Ничего не бойся. Никогда ничего не бойся. Беги!
«Там одуванчики», — хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
— Беги прямо по одуванчикам.
«Так ведь они же звенят», — подумала Лёля, но быстро поняла, что сказать такую фразу ей никак не удастся, — и побежала прямо по одуванчикам. Она была уверена, что они зазвенят под ногами.
Но они оказались мягкие и не звенели под ногами. Зато звенела сама земля, звенели стрекозы, звенел серебряный жаворонок в небе.
Лёля бежала долго-долго и вдруг увидела, что перед нею стоит огромное белое существо.
Лёля хотела остановиться, но остановиться не могла.
А существо огромное манило незнакомым пальцем, притягивало нарочно к себе.
Лёля подбежала. И тут огромное существо схватило её и подбросило в воздух. Тихо замерло сердце.
— Не бойся, Лёля, не бойся, — послышался голос. — Не бойся, когда тебя подкидывают в воздух. Ты ведь умеешь летать.
И Лёля вправду попробовала летать, замахала крыльями, но далеко не улетела, снова опустилась на руки. Тут она увидела широкое лицо и маленькие-маленькие глазки. Чёрненькие.
— Это я, — сказало огромное существо — Марфуша. Не узнаёшь? Беги теперь назад.
И Лёля побежала назад. Она снова бежала по одуванчикам. Они были тёплые, щекотались.
Она бежала долго-долго и увидела новое огромное существо. Голубое.
— Мама! — крикнула Лёля, и мама подхватила её на руки и подбросила в небо: