Полынные сказки
Шрифт:
Татьяна Дмитриевна оглянулась. Она была бледная и дышала тяжело, но ласково смотрела на Ефимку.
Ефимка задумался. Он хотел было прочесть стихотворение про весну, но все эти разговоры насчёт Сеятеля навели его на другое.
Сейте разумное, доброе, вечное, —начал он, –
Сейте, спасибо вам скажет сердечное Полынный народ.В
— Кто скажет спасибо? — спросил он.
— Полынный народ, — ответил Ефимка.
— Нет, Ефим, ты ошибаешься. В книжке написано по-другому. На-ка книжку, прочти.
Ефим взял книжку и прочел:
Сейте разумное, доброе, вечное, Сейте, спасибо вам скажет сердечное Полынный народ.— Там написано по-другому, — сказал господин Попечитель. — Там написано — русский народ.
— Так ведь это одно и то же, — ответил Ефимка.
Господин Попечитель задумался, а потом засмеялся.
— Ну что ж, Татьяна Дмитриевна, — сказал он. — Ещё раз спасибо вам.
Сказка о том, как не зацветала сирень
Сразу после экзамена мама уехала. Она уехала в Пензу — в далёкий город, к врачам.
Лёля осталась одна. Нет, не совсем, конечно, одна. В школе посапывал на печке дед Игнат, бродил по классу Мишка-солдатик, добрые сёстры Еленакай и Натакай часто забирали Лёлю к себе, — не одна и всё-таки одна.
Уже все цветы — и купальницы с незабудками, и ландыши расцвели, а сирень всё молчала. Бутоны-то уже были, да никак не могли они созреть, раскрыться — заговорить.
Приехала Дуня, и Лёля стала жить с нею в школе.
Как-то вечером Лёля сказала:
— Дуня, расскажи мне сказку.
— Сказку? — удивилась Дуня. — Я сказки не рассказываю. Я песню пою.
— А ты спой сказку.
— Ну что ж, — согласилась Дуня. — Слушай. — И Дуня запела:
Что стоишь, качаясь, Тонкая рябина? Головой склоняясь До самого тына?Дуня пела, а Лёля слушала, и в голове у Лёли сказка эта сложилась так.
Дунина сказка про рябину
Жила-была в полынной стороне рябина.
Она росла у забора на самом краю деревни.
Скучно, одиноко жила рябина — степь раскинулась вокруг, степь. А за забором росли яблони, цвела сирень. На рябину никто и внимания не обращал. Иногда только поздней осенью, когда на ветвях её поспевали красные ягоды, люди, проходящие мимо, останавливались.
— Какая красивая рябина в этом году! — говорили они и шли дальше.
А некоторые так просто проходили мимо, не замечая рябиновой красоты.
Рядом с рябиной, у самых её корней, вилась
Рябина давно заметила его, а дуб, пожалуй, её не замечал. Он был огромный, крепкий, и даже самый сильный ветер не мог согнуть его, только листья обрывал с веток.
Как-то поздней осенью задул особенно сильный и пронзительный ветер. Рябина гнулась под его порывами, последние ягоды осыпались с её ветвей. И рябина захотела поговорить с дубом.
— Дуб, эй, дуб! — прошептала она. — Слышишь меня?
И ветер подхватил её слова, но дуб молчал — спал, наверно, убаюканный ветром. И долго ещё шептала рябина, пока дуб отозвался:
— Слышу тебя…
— Мне надо к тебе перебраться… Скучно здесь, одиноко. Да и ветер очень сильный.
— Так ведь дерево где растёт — там и растёт. Как переберёшься-то?
— А я бы прижалась к тебе, — шептала рябина. — Легче было бы…
Дуб долго молчал, а потом уж ветер донёс до рябины:
— Хорошо бы.
— Перенеси же меня через реку, ты ведь большой и сильный. Или сам иди ко мне.
И дуб тряхнул ветвями, хотел раздвинуть плечи, но не смог сдвинуться с места…
Дуня спела песню, замолчала, а Лёля не удержалась и заплакала. Эта сказка про рябину как-то вдруг оказалась связанной с болезнью мамы, и вот мамы всё нет, и когда же она вернётся?
— Ну, ну, не плачь, — сказала Дуня. — Ты ведь не знаешь, чем кончилась сказка.
— А чем? — всхлипывала Лёля.
— Однажды утром люди проснулись и вдруг увидели, что рябина растёт рядом с дубом.
— Неужели перебралась?
— Конечно.
— А как?
— Наверно, добрый человек всё понял, осторожно выкопал рябину да и перевёз на лодке через реку.
И Лёля, засыпая, думала, что, если она увидит когда-нибудь одинокую рябину — обязательно перевезёт её через речку к дубу. Только бы выкопать её осторожно, корней не повредить.
А когда заснула окончательно, ясно увидела, как идёт рябина к дубу сама, как тяжело вынимает из земли свои корни, как гнётся, как качается, переходит речку, чтоб прижаться к дубу.
Сказка о чёрте с рогами и бородой
И ещё день прошёл — сирень не зацветала, и ещё, и ещё.
И вот однажды вечером — Лёля уже легла — вдруг услышала в сторожке какой-то стук по полу, а потом — плач. Только нерусский какой-то плач, нечеловеческий.
Лёля вскочила, выбежала в сторожку и увидела маму.
Мама и Дуня сидели на лавке, тихо смеялись, обнимались. А дед Игнат стоял в стороне и держал на верёвке что-то непонятное.
Но Лёля и не смотрела, что там держит дед Игнат. Она кинулась к маме, обняла её, прижалась к ней. И долго-долго так сидела, уткнувшись носом в мамино плечо.