Полюби меня до завтра
Шрифт:
Из автомобиля на улицу я вышла воодушевленной. Конечно, мы не бежали к подъезду, взявшись за руки, как юные влюбленные идиоты, но больше не грызлись, а улыбались друг другу. И в подъезде, внутри, тоже улыбались.
Наверное, наше настроение нисколечко не переменилось бы и в рамках квартиры, если б только Женя, открыв дверь, вдруг не замер на пороге и протянул:
– Слушай, а знакомый ведь запах.
– Знакомый, - подтвердила я. – Очень.
В доме пахло… Нет, не так. В доме воняло травами тетушки Варвары.
Глава
– Ну наконец-то! – радостное восклицание Алевтины Петровны было до такой степени позитивным, что я б даже позволила себе расслабиться, если б не жуткая вонь, распространявшаяся по всей Жениной квартире. – Наконец-то вы пришли! И хорошо, что вместе! А то я уж такого было надумала!
Женя осторожно втолкнул меня в квартиру, вошел сам и прикрыл за собой дверь. Вопреки привычке, поворачивать сразу защелку, а тем более закрывать на ключ не стал.
Он явно заподозрил, что дело неладное.
– Заподозрила? – настороженно поинтересовался он. – Мама, а ты ничего не хочешь мне объяснить случайно? Например, рассказать о том, что за бред происходит в моем доме? Чем тут так воняет?
Алевтина Петровна скрестила руки на груди.
– Не воняет, а пахнет. Целебными травами.
– Мама, что эти целебные травы делают в моей квартире?
– Они очищают её карму, - тоном, не знающим возражений, заявила женщина. – И я напоминаю тебе, сынок, что ты должен ценить ту помощь, которую я тебе оказываю!
Судя по выражению лица, оценка помощи была далеко не так высока, как хотелось бы маме Жени. И я, если честно, была готова с ним согласиться.
Нет ничего хуже, чем попытка навязать свои идеалы и какие-то взгляды на жизнь. Мы с Женей были самостоятельными взрослыми людьми и уж точно не нуждались в том, чтобы нас перевоспитывали, ещё и с задействованием трав от тетушки Варвары.
– Сегодня, - патетично заявила Алевтина Петровна, - наконец-то дошла до нас запись! Я давно подозревала, что у вас что-то не то…
– Мама…
– И главное, что вызвало у меня подозрения, - продолжила она загробным голосом, - это совершенное отсутствие у вас интимного контакта на протяжении полутора недель!
Женя направил на неё полный укора взгляд.
– Ты издеваешься, да?
– Ты – молодой мужчина, Евгений. Если тебе не хочется этого как минимум три, а лучше пять, а ещё лучше семь раз в неделю…
– Слушай, - не выдержал он, - молодому мужчине может и хочется, но не тогда, когда в соседней комнате спит его не слишком молодая мама, которая даже дверь в спальню закрыть не дает, потому что боится, что сыночек задохнется! А если, боже упаси, откроет окно, то его же обязательно продует! Ты что, думаешь, что в такой атмосфере мы были на что-то способны?
Алевтина Петровна вздохнула.
– Евгений, - промолвила она, - я всегда знала, что у тебя хорошо подвешен язык. Но дело не во мне. Дело в том, что на эту квартиру наложена порча.
Я кашлянула.
Нет, извините, но в моей жизни в последние сутки стало слишком много экстрасенсорного. До полного букета не хватает только, чтобы мне прислали какого-нибудь очень целебного и одновременно очень кредитного молочка. Тогда я буду просто песни петь от невероятного, постигшего меня счастья!
Но вмешиваться в разговор сына и матери я не посмела. Понимала, что вряд ли Женя будет очень благодарен за то, что я нахамлю Алевтине Петровне.
А говорить спокойно я, гонимая сильнейшей головной болью, сейчас точно не была способна. Слишком много всего произошло.
– И что, мама? Каков из этого ты делаешь вывод? – раздраженно поинтересовался Женя. – Ты попыталась священными травами выкурить эту порчу из моей квартиры, но поняла, что это бесцельная трата времени, потому предлагаешь мне переехать к тебе и выгуливать собаку на регулярной основе? Или скажешь, чтобы мы с Машей занимались этим вдвоем, прерываясь на какой-нибудь интим за кустом?
– Женя!
– Ах, прости, ну да! Это только в летний период, и надо следить, чтобы случайно куда не надо не заползли муравьи!
– Евгений! – Алевтина Петровна топнула ногой. – Я рассматривала вариант с переездом. Но одна чудесная женщина за совершенно умеренную плату предложила мне полное очищение этого дома ото всей темной энергетики, которая только могла тут накопиться!
Я кашлянула. Мне казалось, что Алевтина Петровна была куда более разумной женщиной, хотя Женя неоднократно упоминал о её увлечении всякими экстрасенсорными штуками.
– Простите, - подала наконец-то голос я, - но мы с Женей не верим в мистику. И ни в каких услугах очищающих дома женщин – будь то экстрасенс или клининг, - не нуждаемся.
– Она не экстрасенс! – Алевтина Петровна надулась. – Она целительница! Способна излечить от любой хвори и снять любую порчу. Вы почувствуете себя так, словно заново родились на свет!
– Надеюсь, - проворчал Женя, - в более адекватном семействе.
– Эта женщина, - продолжила Алевтина Петровна, - обязательно поможет вам и вдохнет в вас жизнь… Только позвольте ей это сделать, и она призовет духов вам на помощь.
– Мама, - Женя попытался быть серьезным, - я уже говорил тебе, что увлечение всей этой мистикой может не довести до добра. Может быть, стоит…
Он не успел закончить фразу.
– Они могут не верить в высшие силы! – воскликнули откуда-то из гостиной. – Но они не могут не верить в мой целебный танец и в духов, которые следуют за мною!
– Погодите-ка, - насторожилась я, ступая вперед и заглядывая в комнату. – Тетушка Варвара?! А вы-то что здесь делаете?
Экстрасенс, облаченная во всё тот же наряд, что и во время посещения нашей скромной студии, стояла в самом центре комнаты, босиком, на нашем ковре.