Полюби меня до завтра
Шрифт:
Это на ковре сказывалось положительно. А вот то, что по его краям были безо всяких подсвечников расставлены зажженные широкие свечи, и на светлый ворс капал воск, точно не могло порадовать.
Особенно учитывая этого самого ковра стоимость.
Но, собственно говоря, это поразило меня не так сильно. А вот петух – крупный такой экземпляр с очень красивым цветастым хвостом, - впечатлил, да ещё как.
– Кукареку! – гордо поприветствовал он нас с Женей. – Ко-ко-ко?
– Зерна нет, - на автомате отозвался Антонов, очевидно, проводивший в детстве лето в деревне, где разговор
Но очарование деревни хорошо в деревне. Не на дорогом ковре и не в виде живого петуха, разгуливающего по квартире!
– Что здесь делает эта птица?! – возмущенно воскликнул Женя.
– Собирает темную энергию, - вместо тетушки Варвары сообщила Алевтина Петровна. – Я сначала сомневалась, но этот петух столь воспитан…
Я оглянулась. Следы воспитанности петуха уже красовались на паркете. Оттуда их, конечно, можно было убрать без особых последствий, но никакого восторга от перспективы мытья полов после петушиной прогулки я, скажу прямо, не испытала.
– Тетушка Варвара, - проворковала тем временем сама экстрасенс, - сейчас сама всё расскажет… Алевтина Петровна, дорогуша, может быть, вы побудете на кухне?
– Нет, - мотнула головой женщина. – Разве я не имею права поприсутствовать?
– Ну да, за те-то четыреста долларов, что тетушка Варвара просит за сеанс, ты не хочешь пропустить ни минуты торжественного действа! – фыркнул Женя.
– Не паясничай! Это малая цена за спасение ваших душ!
Антонов скривился.
– Не зря папа говорил, что ты ненормальная, мам. Ты могла хотя бы поинтересоваться…
– Цыц! – тетушка Варвара наконец-то сошла с коврика и ткнула своим стандартным веником в Женю, прямо ему в лицо. – Молчать! Не нарушать священную тишину! И… Ну, разуйтесь, что ли, снимите куртки… Я не могу проводить ритуал, когда вы старательно заблокировались от всех энергетических потоков! Давайте, давайте, снимайте с себя эти одежные кандалы!
Подчиняться не хотелось, но меня удивило другое – тетушка Варвара, которая всего час назад пыталась избить нас этим самым веником в студии, даже не узнала, с кем имеет дело. Конечно, я смыла с себя всю косметику, но Женя-то не настолько сильно изменился! Переоделся, да, потому что в кадр выходил в рубашке, а не в свитере, но это не отменяло того, что тетушка Варвара даже не смотрела на лица своих клиентов.
Пока мы снимали куртки, она успела погасить свет и усадить Алевтину Петровну на диван – эдакий импровизированный первый ряд в этом театре абсурда. Женщина покорно сложила руки на коленях и, кажется, ждала начала представления.
– Идите-ка сюда, - тетушка Варвара поймала меня за руку и потащила на центр ковра. – Как зовут?
– Маша.
– Мария? На колени, Мария! – провозгласила она и уверенно толкнула, чтобы мне даже в голову не пришло как-нибудь воспротивиться.
Я подчинилась. Чувствовала себя, конечно, полной идиоткой, которая решила вдруг постоять у петушиного алтаря, но…
С такими людьми спорить – себе дороже.
– А ты, я так понимаю, Евгений? – уточнила она у Жени.
Кажется, даже имен было недостаточно для того, чтобы соотнести нас с теми самыми людьми, что пытались брать у тетушки Варвары интервью в студии.
– Да, - кивнул он.
– На колени, Евгений!
Женя занял место рядом со мной и скосил на меня веселый взгляд. Мне показалось, что его и вовсе забавляло то, что происходило вокруг.
– Как в сказке, - протянул он, подмигивая мне.
– Мне не по душе эта сказка.
– Не бойся. Добро всегда побеждает зло.
– Добро побеждает зло при правильном подкреплении! – тетушка Варвара раздраженно ударила Женю веником по голове. – А сейчас мы проведем вашу комплексную диагностику! Одну минуточку!
Она метнулась куда-то в нашу спальню, куда, очевидно, её тоже с чистой душой пустила Алевтина Петровна, - и притащила оттуда уже знакомый нам стеклянный шар, выдаваемый за хрустальный, предсказательный.
– Опусти на него две руки, - с трудом установив его перед нами на всё том же многострадальном ковре, велела тетушка Варвара, - раб Евгений. Да поживее!
Женя подчинился. Стоило ему только опустить руки на холодную поверхность, как всё внутри шара стремительно почернело.
– Теперь ты! – ещё один взмах веником.
Я подчинилась. Шар, не медля, побелел.
– Вот! – заявила тетушка Варвара. – Ты, - она ткнула веником в Женю, - средоточие греха и порока в этой паре…
Алевтина Петровна на фоне испуганно охнула, явно не ожидав такого вердикта по отношению к её сыну, но тетушка Варвара лишь досадливо отмахнулась от неё.
– Ты сделал много плохого! Я вижу обман, который тяжелым грузом лежит на твоей душе! А ты, - теперь уже веник указывал на меня, - его луч света в темном царстве.
– Я знала, - заохала Алевтина Петровна. – Женечка, это всё твое непослушание. Сколько я тебе говорила, что надо быть хорошим мальчиком и во всем слушаться маму, а ты всё время сопротивлялся… Теперь оно очернило тебе карму…
Если б я могла прочесть Женины мысли, наверняка услышала бы что-то вроде "да она совсем сбрендила!". Но, поскольку на экстрасенсорные способности я не претендовала, пришлось довольствоваться малым – его невероятно красноречивым выражением лица.
– Ох! – тетушка Варвара описала вокруг нас стандартный круг и пододвинула поближе петуха.
Птица, совершенно растерянная, подошла, попробовала клюнуть сначала Женю, потом меня, но, не получив желаемого, просто отошла в сторону.
– Мой священный петух, - загробным голосом сообщила Алевтине Петровне тетушка Варвара, - не желает заниматься исцелением. Придется провести более глубокие диагностические процедуры, пока петух будет очищать квартиру.
По моему скромному мнению, единственное, что мог делать петух – это квартиру загрязнять. Но, судя по тому, как Алевтина Петровна важно закивала, ни моё, ни Женино мнение тут ровным счетом никого не интересовали. Женщины уже давно определили для себя, что именно будет происходить, и теперь просто методично реализовывали собственный план.